Антон Корнилов: Урожденный дворянин

Кардинал, возвышаясь над бывшим своим хозяином, деловито протирал полою пиджака уцелевшее горлышко разбитой бутылки, которая совсем недавно с немалой силой соприкоснулась с теменем Ростислава Юлиевича.

– Зацепило все-таки? – закончив стирать отпечатки, сочувственно осведомился Мазарин. – Ну и подготовочка у вас, Олег… Понимаю, это не настоящее ваше имя, но… я уж буду называть вас так. Да уж, подготовочка… Каких нынче выпускает контора сотрудников, это ж просто уму непостижимо! В мое время ребята в конторе попроще были. Но вы – это что-то совершенно уникальное. Я ведь ваш коллега, Олег, правда, бывший. Ну, да вам наверняка все это известно…

Олег отлип от стены и, придерживая правой рукой левую, окровавленную, шагнул к Насте. Та подняла на него голову и слабо улыбнулась:

– У-у… Олежка… Ты откуда здесь? А… я где? Где мы? Что вообще было-то? Спать хочется, прямо мочи нет… Голова гудит. Пила я, что ли?

– Спать хочешь, так спи, – ответил ей Трегрей и, когда она улеглась на ковре, свернувшись в клубочек, обратился к Кардиналу:

– Не вполне понимаю ваши слова.

– Зато я все понимаю, – выставил в защитном жесте руки Мазарин. – Не первый год замужем, знаю всю кухню. Секретная операция – значит, секретная операция. Ничего можете не говорить, вы же не имеете права. А тот… писатель Гогин… получается, тоже агент конторы, да? Все, молчу…

Руки Елисеева подломились, и он со всего маху рухнул лицом вниз. Кто-то из девочек протяжно завыл.

– Ну-ка тихо! – по-хозяйски прикрикнул на нее Мазарин. – И чтобы никто ни звука не издавал, пока команды не будет! А вообще… марш отсюда в холл! И ждите там!

Когда в зале «гарема» не осталось никого, кроме одного мертвого и нескольких бесчувственных, Кардинал бесцеремонно пихнул ногой бывшего хозяина.

– Надо мне было раньше догадаться… оторваться от него, – проговорил он, точно размышляя вслух. – Н-да, сик транзит глория мунди [5]… Яркая была личность. Такими личностями всегда контора интересовалась. Потому что уж очень они мешают нормальному ходу событий… Хозяин! Дракон! Видать, не нужны такие драконы сегодняшней России. Эх, раньше надо было догадаться! Да что уж теперь… Он ведь только сегодня чего-то разоткровенничался… Переборщил со своим порошком.

Олег устало присел прямо на пол. Поднял к глазам левую окровавленную руку. Ладонь была прострелена навылет.

Неловко покашливая, Кардинал топтался неподалеку. Он неузнаваемо преобразился, Руслан Карлович Мазарин. От прежнего сухого и колючего Кардинала не осталось ничего. Теперешний Кардинал был суетлив и угодлив.

– Какие будут распоряжения? – подал он снова голос, взглянув на Олега.

– Распоряжения? – чуть усмехнулся Трегрей. – Вперво надобно вызвать сюда журналистов. И только потом – полицию. Но сначала я и мои друзья должны покинуть это место.

– Немедленно устроим, – заверил Мазарин. Он снова кашлянул. – Я осознаю, что не в том положении нахожусь, чтобы спрашивать… Но… не можете ли вы намекнуть, Олег, – какая судьба меня ждет?

– Вот какая, – ответил Олег, снова усмехнувшись. – Вам надобно остаться здесь, дожидаться журналистов и полицию. И предоставить и тем, и другим неложные сведения обо всем, что его сиятельством, вами и прочими преступниками содеяно.

Кардинал вздохнул:

– Само собой…

А потом спросил еще:

– Можно просьбу? Не знаю уж, как контора распорядится моей скромной персоной, но… не замолвите ли за меня словечко… там? Я готов служить где угодно, куда пошлют, выполнять любые поручения. Все-таки я кое-что умею. И… куда как лучше иметь такого хозяина, как наша контора, чем ходить под началом кого попало.

– Вдругорядь повторяю, – сказал Олег, – ни о какой конторе я понятия не имею.

– Конечно, не имеете, – с готовностью подтвердил Мазарин. – Вы же всего-навсего детдомовец… одержимый жаждой мести и идеей восстановления попранной справедливости. На редкость оригинальная легенда. Оставляющая громадное пространство для рождения слухов и домыслов – как и полагается. И на редкость выдающаяся операция. Но все же – замолвите словечко, а?..

Дом был пуст, темен и тих, точно навеки оставленный жильцами. Мужчина средних лет, невысокий, но ладно сложенный, прямой и крепкий, медленно ступал по анфиладе неосвещенных комнат походкой прочной и уверенной. Руки мужчины были заложены за спину, голова, черноволосая, но с белыми висками – задумчиво склонена.

Изредка мужчина останавливался и поднимал голову, точно прислушиваясь… Но дом оставался безмолвен. Хозяйка дома, супруга мужчины, не ранее, чем через неделю должна была вернуться из служебной командировки в Верхний Белогорск, а прислуга по давно заведенной традиции в отсутствие хозяев дом не навещала.