Юстина Южная - Перворожденная

Что за твари! Финеас резко повернулся, направляя посох на новый отряд, пробивающийся к ним. Кажется, обычные солдаты. Значит, время для другого оружия… В двух футах слева взвился и опал меч нежданного соратника – еще один противник повалился, разрубленный надвое. Силен этот светлый маг. Одинаково умеет сражаться и словом, и сталью. Жаль, у Финеаса не было возможности даже имя его спросить, слишком быстро настигла их сеча.

Очередные враги кинулись в бой с тем же безумием и бездумием в глазах, что и прежние. Околдованы? Намертво подчинены воле предводителя или его магов? Или просто следуют инстинктам, повинуясь урагану схватки и блеску обещанной добычи? Финеас с удовольствием поразмышлял бы над этим, лежа в одной из кипарисовых беседок на побережье у скал, но беседки пылали, как и все западное предместье города, подожженное захватчиками. Скользящий шаг, уклонение, стремительный удар в ответ на неумелую атаку. Тратить на нападающих заклятия из боевого посоха не имеет смысла – люди. Посох надо беречь, обойдемся клинками.

Светлый маг безо всяких просьб встал рядом, прикрывая спину Финеаса. Тот коротко кивнул. Сталь – длинный эсток темного мага и изогнутый, похожий на шамшир меч светлого – бьет одновременно, противники валятся, словно подрубленные стволы. Но на их место спешат другие. Три, пять, семь… девять! Против двоих. И вновь взмывает оружие, вновь опускается, разрывая алые нити жизни смертных, вновь ищет и находит жертву. Жертву непрошеную, ненужную, пришедшую сюда добровольно. Но пришедшую убивать, а посему обменявшую смерть на смерть.

Битва шла везде. У причалов, у городских ворот, в самом городе. Сражался малочисленный военный гарнизон, сражались горожане, сражался мэтр Лидио со товарищи. Нападавших было больше, много больше… люди и эти жуткие твари – крылатые, зеленокожие, пустоглазые. Неимоверно жестокие в своей ярости. Но все же, пока держались маги, шанс отстоять город был.

В мгновения передышки Финеас старался и никак не мог разглядеть, кто же направляет вражеских солдат. Не помогало ни обычное, ни магическое зрение. Если предводитель и присутствовал в битве, он, вероятно, скрывался за мощными заклятиями.

– Воздух! – крикнул светлый.

Финеас вскинул голову. Пара тварей из крылатых подобралась слишком близко – и не спугнешь ведь, нет времени, атака идет отовсюду.

– Займись ими! – бросил соратник. Финеас понял. И доверился.

Поднял меч, нацеливаясь на тварей, открываясь внизу. Варяг на миг замер, повел вокруг свободной рукой, а в следующий – их окружила еле заметная мерцающая полоса. Наседавшие враги будто увязли в прозрачном сиянии вместе со всем своим вооружением. Мечи тянулись к двум чародеям, но не могли достать. Финеас сшиб крылатых, ринулся добить. Со лба варяга крупными каплями скатывался пот. Щитовое заклинание давалось нелегко.

– Все, снимай! – Финеас развернулся к противникам.

Щит упал. И оба мага ударили так слаженно, словно всю жизнь провели, защищая осажденные селения бок о бок. Волна нападавших отхлынула.

– Финеас Юрато, – произнес темный маг, вытирая перчаткой слезящиеся глаза.

– Диар Фадд, – отозвался светлый.

Короткая улыбка – знакомство скреплено.

В ту секунду Финеас почти поверил, что им удастся отбиться. Что Салика не падет. И именно тогда в заливе показались…

– Корабли, – потрясенно прошептал маг.

В гавань заходило пять или шесть кораблей – разглядеть точное число мешал чад, тянувшийся от подожженного города. Но совершенно ясно, что это не Генуя спешит на помощь своему маленькому вассалу. Нет у Генуи ни таких судов черного дерева, ни таких парусов с незнакомым символом, вышитым на переднем, – восемь стрел, обращенных в разные стороны. И встретить их уже нечем.

– Ракот вас подери! – прорычал Диар. – Все, не продержимся. Надо уходить!

Он окинул взглядом небольшую площадь перед воротами в поисках своего отряда. В схватке их отшвырнуло слишком далеко. Несколько человек в коричневой кожаной броне, похожей на доспехи самого Фадда, отступали к пристани, теснимые массой чужаков.

С носа одного из кораблей сорвался сгусток тьмы. Крошечный, по мере скорого продвижения он расширился до размеров кроны огромного дуба и рухнул на землю, разом накрыв всех воинов Диара.

Фадд взревел, устремился к пристани. Одна его рука рисовала в воздухе резкие символы, другой, с мечом, он отмахивался от попавшихся по дороге. Выругавшись, Финеас рванул следом. Кулак Диара сверкнул солнечным отблеском; солнце отвердело, превратилось в подобие клинка, и клинок этот маг изо всех сил метнул в «крону» тьмы. Та дрогнула, нехотя расползлась, исчезая в трещинах меж камней площади. Но было поздно.