Евгений Щепетнов - Серый властелин

Это все Влад прочел в мозгу у барона и баронессы, когда занимался их зомбированием, а позже они сами подтвердили этот факт во время многочасовых бесед с магом, когда тот выуживал у них информацию. Фактически графу Раганору было скучно и тоскливо взаперти, и он решил разнообразить свою половую жизнь, приняв в холостяцкую постель двух родовитых извращенцев.

Влада ситуация устраивала вполне, через этих двух людей он собирался подобраться к графу. Ему было необходимо подобраться так близко, чтобы он мог погрузить графа в транс, – то есть на расстояние вытянутой руки.

Ехать до замка графа нужно было четыре дня, и маг чувствовал, что эти четыре дня превратятся в пытку, – он не мог выносить болтовню баронессы более часа подряд. Хуже всего было то, что она не оставляла попыток его соблазнить – как бы невзначай трогала за колено, подсаживалась к нему, прижимаясь бедром, доставала с полки наверху какой-нибудь надушенный платочек, касаясь при этом щеки Влада упругим бюстом.

Справедливости ради нужно отметить, что бюст у баронессы был вполне упругий и соблазнительный, однако Влада как-то не тянуло кувыркаться с этой женщиной, хотя и вполне сохранившейся для своих тридцати пяти лет, но слишком уж бесстыдно его домогавшейся, да еще и на глазах у сидящего рядом мужа. Влад ничего не имел против секса с замужними женщинами, но только не в присутствии мужа-бисексуала. Впрочем, и это было неважно – на безрыбье и рак рыба, и эта дама бы пригодилась, но в повозке сзади ехала цирковая труппа, четыре девушки и парень, две девушки были любовницами Влада, и почти все время, что жил в замке Некайло, он проводил с ними.

Сестрам Арине и Марке было около двадцати, великолепные спортсменки, красавицы и просто хорошие, веселые девицы, с ними можно было поговорить о чем угодно. Владу пришлось прожить в замке барона Некайло четыре недели, дожидаясь, когда дороги схватит морозом и можно будет отправиться в путь, так что знакомство с акробатками очень даже скрашивало его досуг.

Влад в очередной раз приоткрыл глаза, посмотрел на воркующую баронессу и сказал:

– Остановите карету.

Барон два раза стукнул тростью с резным золоченым набалдашником в стену кареты, повозка качнулась, замедлила ход и наконец остановилась. Барон вовсе даже не был хромым – трость была скорее символом власти, а еще использовалась как сигнальное устройство, вот как сейчас.

Влад со вздохом встал со своего места и равнодушно обронил:

– Пойду в повозку к комедиантам. Мне поговорить с ними нужно. Когда будет постоялый двор?

– К вечеру доедем, – благожелательно ответил барон, всем своим видом показывая, что он готов на любые услуги своему божеству – Владу. Ну совсем на любые!

От этого Владу стало еще тошнее, и, распахнув дверцу кареты, маг вывалился на свежий воздух.

После кареты, где стояла жаровня с углями, на которую баронесса время от времени бросала благовония, воздух показался обжигающе холодным. Влад полной грудью вдохнул запахи хвои и прелых осенних листьев.

Он всегда любил осень – ее запахи, красоту умирающей листвы… вот только эта пора навевала на него какую-то грусть. Впереди долгая зима, и до весны, которую он очень любил, было далеко. Год в этом мире был гораздо продолжительнее, чем на Земле, а потому все времена года тянулись тоже гораздо дольше. Впрочем, грех жаловаться – ведь и весна была длиннее.

К Владу поспешно подъехал верховой – старший стражник и встревоженно спросил:

– Что случилось, господин Олег? У вас все в порядке? Почему остановка?

– Все нормально, Сагрин, просто я хочу поехать в повозке с циркачками, мне так веселее.

Стражник понимающе улыбнулся, кивнул и поскакал дальше вдоль каравана, состоящего из пяти повозок. В карете ехали барон и баронесса, в повозке комедиантов, соответственно, комедианты, а остальные повозки занимали вещи хозяев, припасы в дорогу и прислуга, которая должна была обеспечить комфортное существование барона и баронессы во время долгого пути.

Повозка комедиантов изменилась с тех пор, как ее видел Влад, – тогда она была убогой, обшарпанной, все картинки на ней представляли собой жалкое зрелище, как и те люди, что толкали ее, вытаскивая из непролазной грязи. Теперь же повозка была полностью перестроена, сияла свежей краской, над ее крышей клубился дымок – внутри стояла небольшая печка, согревающая во время путешествия.

На облучке сидел Борин, одетый в теплый тулуп и валенки, и весело щурился на Влада, разминающего конечности возле кареты барона.