Кертис Джоблинг - Гнев Льва

– Светлое будущее для Лонграйдингса – независимость, – закричал старый виконт Кольт, выступая из тени Лоримера. – Вестланд не дает нам ничего.

– Вы ошибаетесь, Кольт! Это Леопольд не дает вам ничего, с Волком на троне все станет иначе.

– Довольно, – сказал Лукас. – Время вести разговоры закончилось, Медведь. Я дал нашему хозяину слово, что сохраню вам вашу жизнь до тех пор, пока он будет оставаться лордом Лонграйдингса. Что бы вы обо мне ни думали, но я человек слова.

– Вы ребенок и дурак. При первой же возможности вам придется спасаться бегством. Правда, если удастся. Мой отец и его союзники ни перед чем не остановятся ради победы над вами. И народ Лиссии тоже. Ты упустил свой шанс уплыть в Баст, киска!

Лукас громко рассмеялся, его смех громом раскатился под сводами зала, постепенно переходя в рев, от которого поежились лорды-кони, затрепетали простые смертные солдаты Львиной и Конской гвардии. Щебетавшие на перилах балкона птицы встрепенулись и улетели прочь.

– Ты думаешь, мы бежим? – Лукас хлопнул себя ладонями по бедрам, затем ткнул в плечо северянина, вытер выступившие от смеха слезы. – Еще раз посмотри на гавань, Медведь.

Броган перевел взгляд за балкон, на порт. Вначале он их не заметил, но они были здесь. Шесть больших судов покачивались на якоре посреди залива, от них отвалила целая флотилия маленьких шлюпок – некоторые шлюпки уже достигли берега, и из них на землю Лиссии высаживались солдаты. Принц Лукас в восторге захлопал в ладоши:

– Бежим? Ха! Мы здесь встречаем семью!

Броган сглотнул, метнул безумный взгляд на стоящую у противоположной стены Гретхен. Ее ответный взгляд был полон ужаса.

– Лорды-коты прибыли.

Бастийские солдаты свалились на Кейп Гала как снег на голову. Тридцать набитых битком шлюпок причалили к берегу, и сразу же улицы города запрудили легко вооруженные интервенты. Городские стражи предпочитали держаться в сторонке, не препятствуя проходу чужеземных солдат. Стражи просто не понимали, что они могут сделать против сотен опытных бастийских бойцов с золотистой кожей. Присяга обязывала стражей вступить в бой, но чутье подсказывало им, что этот бой будет слишком неравным, чтобы ввязываться в него.

Грозовые облака давно ушли вдаль, яркие солнечные лучи играли на доспехах бастийских солдат, маршировавших к цитадели. На солдатах были надеты короткие кольчуги или нагрудники, легкие сандалии, поручи на запястьях. В руках они несли пики, мечи и щиты и выглядели очень грозно.

Охрана Хай Стебл повела себя решительнее Городской стражи. Конские гвардейцы преградили бастийцам путь, и казалось, вот-вот начнется бой. Но столкновения не произошло – появился посланный Лукасом гвардеец и просто приказал открыть ворота. Конские гвардейцы неохотно подчинились приказу и хмуро смотрели на входящих во внутренний дворик Хай Стебл бастийцев.

Двери тронного зала лордов-коней с грохотом распахнулись, и около полусотни бастийских солдат ворвались внутрь, а затем в считанные секунды рассыпались по сторонам. Лорды-кони были вне себя от гнева. Они никак не ожидали увидеть чужеземных солдат в самом священном для каждого из них помещении.

– Это возмутительно! – крикнул Лоример, и его крик подхватили остальные лорды-кони. Они яростно стучали ногами, запрокидывали головы, скалили зубы, их лица все больше начинали походить на лошадиные морды с развевающимися гривами, раздутыми ноздрями, огромными карими глазами. Броган с сожалением наблюдал за запоздалой реакцией лордов – раньше им надо было думать! В общей суматохе не принимал участия только юный Конрад – он просто с грустным видом стоял на месте.

Лукас приплясывал на месте, словно ребенок, старающийся произвести впечатление на своего отца. В зал вошли шестеро золотокожих мужчин в легких доспехах, с полностью скрытыми под шлемами лицами. На каждом шлеме был плюмаж из черных конских волос, спускавшийся за спину пришельцам. При виде плюмажей лорды Лонграйдингса поморщились от отвращения. Помимо этих шестерых мужчин в зал вошла одна женщина.

Изящная, стройная, она при этом казалась почему-то опаснее всех шестерых мужчин, вместе взятых. Одета женщина была, мягко скажем, очень легко: ее тонкое черное платье, почти прозрачное, позволяло разглядеть гораздо больше, чем допускалось при любом лиссийском дворе правилами приличия. При виде этой женщины лорды-кони ахнули, и у них отвисли челюсти. Покачивая бедрами, женщина кошачьей походкой прошла в центр зала. Она была чернокожей – там, где на обнаженную кожу падали лучи утреннего солнца, она казалась лиловой. Проходя по залу, женщина оглядывалась по сторонам, слегка поворачивая для этого гладко выбритую голову и сверкая большими зелеными глазами. Это была самая удивительная женщина, которую Броган когда-либо видел.