Рустам Панченко - Герцог. Путь в неизвестность

Кроме родившихся позитивных чувств данный вечер поставил большое число вопросов. Как в столь дремучем средневековье могут соседствовать высокие технологии и примитивная жизнь? Для примера: вспомните прибор из банка гномов и оружие солдат – меч и иже с ним? Почему не говорю о магии? Потому что ни одного мага мною пока замечено не было. Разговоров о них, а также прочих устных или письменных источников не увидел. Поэтому говорю о технологиях, пока не будет доказано противоположное.

Решил у моего умника-консультанта выяснить, что известно о столь уникальных предметах в этом захолустье. В ответ услышал о том, что тысячи лет назад на этой планете существовала цивилизация Древних. Сейчас известно, что она просто исчезла. Как, куда и почему – неизвестно. После нее осталось немного преданий. И то сомнительно, что это творчество Древних, а не народов, живших после них. Также имелось огромное количество приборов, с некоторыми из которых разобрались гномы. Но еще больше осталось тех, чье предназначение вообще было непонятно.

Еще одним событием, лично для меня не очень приятным, был разговор с бывшим мэром Меримора. Тип оказался скользким. Очень скользким. Но из разговора выяснил, что существовала группа дворян, заинтересованных в отсутствии реальной власти в герцогстве. Каким-то боком эта группа была связана с дворянами империи. Но кто они и зачем им нужна анархия, мэр был не в курсе. Хотя денежки ему капали очень даже неплохие. В особенности за третирование герцога и нагнетание вокруг него нездоровой атмосферы. Решил пока не выпускать эту скользкую личность из своих рук. Вдруг он забыл сообщить нечто важное. Пусть еще посидит, подумает, авось что-то и вспомнит.

Вечером, когда мы ужинали, в зал вошел барон Иен фон Брег. Возле него стояла девочка лет десяти. Рядом с бароном она была совсем крохой, но не по-детски умные глаза говорили о ее сообразительности. Поздоровавшись с присутствующими, Иен обратился ко мне:

– Вот это, Кевин, и есть мое рыжее недоразумение. Разреши представить тебе Миранду, мою дочь.

– Папа! Мы же договорились, – топнула ножкой девчонка.

Барон смутился, но, взяв себя в руки, произнес:

– Извините, ваше сиятельство. Разрешите представить вам баронессу Миранду фон Брег. Вашу невесту и будущую жену.

Завершив фразу, он незаметно мне подмигнул.

– Папа! Я же просила тебя… – снова подала голос Миранда.

В зале послышались смешки, а баронесса покраснела, но не спряталась за отца, а начала внимательно всматриваться в лица тех, кто засмеялся. От ее взгляда они очень быстро успокоились. Это был взгляд человека, прожившего долгую и нелегкую жизнь. Хотя как ей удалось покраснеть еще сильнее, да еще на фоне рыжих волос и веснушек, не представляю!

Их пригласили поужинать с нами, но барон решил отказаться, мол, устал с дороги, да и не мылся. Но Миранда направилась прямиком к столу. Она подошла практически ко мне и уставилась на дворянина, занявшего стул справа от меня. Тот сначала сделал вид, что не заметил, но малышка стояла и смотрела на него в упор. Не выдержав, дворянин поинтересовался:

– Я могу чем-то помочь, баронесса?

– Вы совсем грубиян или притворяетесь? – прозвучал встречный вопрос.

В зале повисла гробовая тишина. Народ пытался переварить происшедшее.

В это время Рыжик повернулась в мою сторону и иронически поинтересовалась:

– И надолго этот господин занял мой стул?

Ну и что можно было ответить на этот вопрос? Я удивленно посмотрел на сидящего рядом аристократа.

– Сударыня, уже не одно десятилетие это место принадлежит моей семье. Почему вы называете это место своим?

– Согласно уложению империи о дворянах, справа от мужа или будущего мужа сидит супруга или невеста. Вы к кому из этих двоих относитесь?

Вопрос прозвучал настолько по-детски наивно, что весь зал захохотал. Смеялись все, даже дворянин, которому был адресован вопрос.

Ситуацию спас наставник. Он подошел к столу со стулом, или правильнее сказать – креслом, похожим на мое, и поставил справа от меня. Потом обратился к малявке со словами:

– Барышня, подозревая о вашей преданности имперским традициям, ваше место временно отдали на хранение, дабы никто не смог покуситься на принадлежащее вам по праву.

Эти слова звучали настолько двусмысленно, что народ снова невольно заулыбался, барон тихонько захрюкал, а красавица, фыркнув, забралась в кресло и принялась за ужин. Притом проделала все это настолько аристократично, что я невольно залюбовался. Мои манеры по сравнению с ее манерами – это поведение солдата в трактире.