Вячеслав Железнов - Маг. Новая реальность

Опять приходится рвать одеяло. Связать, снять пояс, снять обувь – нечто вроде мокасин без всяких украшений, вывернуть карманы. Да, у нее на одежде есть карманы, много. А вот барахла в них мало. Короткий прямой кинжал с пояса, пара монет светлого металла с чьим-то носатым профилем, двадцать медяшек, кожаный шнурок, сломанная деревянная расческа. Расческа с секретом, внутри длинная игла, видимо закаленная стальная, поскольку тоже сломана во время нашей борьбы.

Проверяю состояние пленной – живет, дышит, только как-то нехорошо. Разбитые нос и губы кровят, на руке лучезапястный перелом со смещением, но это все ерунда, хрипы в груди и частое поверхностное дыхание гораздо хуже, как бы не внутряк. Придется поработать Доктором Азбукой [1]. Привожу девушку в полусидячее положение, оперев спиной на малую лавку, которую, в свою очередь, одним концом кладу на кровать, привязываю руки к туловищу, обматываю ее одеялом вместе с лавкой. Все, больше я сделать ничего не могу. Пора идти сдаваться. Опоясываюсь ремнем с кинжалом, вздыхаю и иду в коридор. Вернее, хочу пойти, так как, развернувшись, вижу нацеленный на меня арбалет, а над ним – уже знакомый глаз, тот же, что давеча подглядывал в дверь. Приехали.

– Маний, я тебя не узнаю в последнее время. Сдаешь, что ли?

– У него были слишком дерзкие глаза, шун Торр.

– Девка – дура, это ей не козочек беспомощных в партии бить! Что мэтр говорит?

– Ничего особенного, шун: рука, три ребра и селезенка. Через неделю будет снова скакать.

– Две. Две недели как минимум, скажешь Лирию. Это надо же додуматься! Никто не знает, что в голове у чужака. Как еще не убил дуру! Когда-нибудь она нарвется окончательно. Кто теперь будет учить его языку людей?

– Мисина, шун.

– Мм, хорошо, пусть попробует. А вообще, как тебе гость?

– Головы не потерял, сбежать не пробовал, убить Ланку тоже не старался – наоборот, оказал ей помощь. Мэтр говорит, довольно правильно.

Сухой смешок.

– Три ребра – не старался?

– Ничуть, просто так рисунок боя сложился. Вон Мишан с Кочуматом тоже – люди говорят, лучше пусть саблей рубанут, чем кулаком вдарят, так хоть какой-то шанс будет. Да и вы сами…

– М-да… Что там с Ланкиным кинжалом?

– Да вот…

Меня опять не убили. Выносившие девицу воины так зыркали в мою сторону, что становилось ясно, что они прямо-таки мечтают о любом сопротивлении. И дождались. Кинжал я не отдал. Что с бою взято, то свято. Со стороны это смотрелось смешно – босой человек в портках с одним коротким ножиком против четырех крепких мужиков в сплошном железе, вооруженных дубинками, короткими мечами и арбалетом. Но тут выбирать не приходилось. Согнешься сейчас – так оно дальше и будет. В итоге можно и до сверленых ложек докатиться.

Старший из воинов прогудел что-то в усы, типа «Мужик, не дури, давай сюда, а то порежешься», и протянул широкую ладонь. Я криво улыбнулся, перехватил железку обратным хватом другой рукой и стукнул себя в грудь кулаком. Мое. Тот прогудел еще раз, уже жестче – «Давай сюда, а то сам возьму». Пришлось скривить улыбку еще больше. Удар в воздух и снова в грудь – «Я взял, мое». При этом я старательно кособочился, якобы от боли в ребрах. Воин покачал головой, коротко бросил что-то остальным, и к нему присоединился еще один. Они шагнули вперед…

Когда я смог наконец подняться с пола, кинжал лежал не там, куда я бросил его в начале сшибки – не в углу под лавкой, а торчал в центре стола. Хорошо так торчал, душевно – могучим ударом он был вбит в столешницу по рукоять, прошив толстенную доску насквозь. А с понятием тут ребята, и нравы не слишком от наших отличаются. Надо понимать, и порядок навели, и кто тут хозяин продемонстрировали, и гостя уважили. Били со знанием дела, но беззлобно, для порядка. Кстати, натурные испытания показали, что голыми руками драться с людьми в кольчугах с гамбизонами, поножах из толстенной кожи и кожаных же сапогах с подошвой в два пальца, по разрушительному воздействию ничуть не уступающих хорошим берцам, практически бесполезно. Только пальцы обдирать. Единственным более-менее уязвимым местом оставалась голова, но кто ж даст по ней ударить? Уж явно не эти молодцы в сварных кольчугах индивидуальной подгонки.

С трудом вытащив кинжал из стола, я занялся его осмотром. Непростой ножичек-то. Прямой полуторалезвийный однодольный цельнометаллический, обмотанная шнуром рукоять, выгнутая вперед крестовина. Заточен правильно и на совесть, с упором на протыкание, в наше время такое редко встретишь. Ну да, раз они тут на холодняке сражаются, значит, дело жизни и смерти, а с этим не шутят. Металл обычного серого цвета, без единого пятнышка ржавчины, возле крестовины клеймо – кружок с ноготь, в нем два стилизованных молота параллельно друг другу, концами в разные стороны. Ба, да кружок-то травленый! И только в нем проглядывает настоящая душа этого клинка – мелкие волнистые извивы и крапинки золотисто-коричневого цвета. Я аж крякнул.