Рустам Панченко - Герцог. За что боролись…

Когда начало твориться такое безобразие, ректор академии с людьми, которым небезразлично будущее, решили выкупить библиотеку, дабы сделать ее доступной для простых людей. Для тех, у которых нет астрономических сумм для оплаты абонемента. Поскольку личности, у которых деньжат куры не клюют, и не рвутся к знаниям. Им и так будущее обеспечено.

Поинтересовался у Профессора, не лукавит ли мой собеседник, и был даже удивлен его предельной честностью. Что ж, тогда одной проблемой меньше.

– Господин Ордье, должен вас уведомить, – начал вещать с серьезной мордой лица, – что с сегодняшнего дня…

Сделал небольшую паузу, дабы еще раз взглянуть на ректора, и отметил, что он собрался биться до последнего.

– Вы не будете пользоваться библиотекой… на платной основе!

Он открыл рот, дабы возразить, но не нашел, что нужно сейчас выдвигать как разумные аргументы.

– Библиотека будет бесплатной для всех студентов академии! – завершил я.

Ух, и нравится мне подергать людей за нервы!

– А-а? – только и смог спросить Ордье.

– Жизнь покажет, – согласился с его аргументом. – Да, еще. Все долги с самой академии и ее студентов списать.

Потом повернулся к Ленсу и дал ему распоряжение проконтролировать выполнение моих ценных указаний и доложить об их исполнении. После этого повернулся к господину ректору с вопросом, нуждается ли их заведение в чем-то для улучшения учебного процесса? Пообещал, что в меру своих возможностей и адекватности запрошенного постараюсь помочь. Он немного задумался, а потом положительно ответил на мой вопрос. Вот только список с пожеланиями предложил занести через несколько дней, так как он хоть и ректор, но не всеведущий.

Итак, были решены две проблемы, ведь еще попросил ректора сообщить его «друзьям», чтобы оставили библиотеку в покое. А еще лучше, если на деньги, которые собирались потратить на приобретение сего сооружения, они закупят новых книг и прочего обучающего материала, необходимого студентам. После чего мы распрощались.

Приятный мужик этот ректор, вот только посматривал на меня с большим удивлением. Видать, то реноме, которое закрепилось за мелким герцогом, долго еще будет меня преследовать.

На повестке дня второй вопрос по поводу моей медной копальни, или шахты, или карьера. Знать бы еще, как оно правильно называется. Когда мы остались вдвоем с Ленсом, спросил его, что там у нас на медном фронте. Оказалось, все очень плохо. Эльфы то ли не хотят, то ли не могут ничего сделать с тварями, которые экспроприировали эту территорию. Что там и как происходит, они не соглашаются обсуждать ни с кем. Естественно, что гномы тоже заявили, что не будут работать в условиях, опасных для жизни. Таким образом, весь мой гениальный проект похоронили без уведомления его основателя. Ладно, мы еще поборемся.

Значит, остается вопрос с детками, и что делать с другими заключенными, тоже пока непонятно. Голова пухнет от столь непростого выбора. Например, если золотых деток выпустить, как бороться с этой гадостью дальше – ума не приложу. Если же не выпускать, то мне из тюрьмы придется делать наркодиспансер. А вот кормить заключенных за бандитское поведение, да еще и за свои кровные, я не собираюсь. И откуда только взялась на мою голову эта ответственность?

Пока сидел и чесал тыковку, раздумывая о жизни такой непростой, а Ленс делал вид, что его здесь вовсе нет, в дверь постучали. Внутрь заглянула Лисандра и спросила, можем ли мы пообщаться. Вероятно, девушке интересно узнать, что же за деловое предложение я приготовил для нее. Ладно, решим еще один вопрос, не откладывая в долгий ящик.

Пригласил ее в свой уютный рабочий уголок. Ее брат решил ретироваться, но я пресек эту попытку на корню.

– Баронесса, – обратился к ней, – не знаю, как вы отреагируете на мое предложение, но все же рискну его озвучить. Хотя нет, сначала спрошу, какие у вас планы на будущее?

Она внимательно осмотрела меня сверху вниз, как будто бы я предлагал ей руку и сердце. Это была стройная девушка лет восемнадцати. Светло-русые волосы спускались практически до пояса. Они были идеально ровными и аккуратно подобранными. Светлая кожа на лице и руках создавала впечатление, что она никогда не видела солнца. Фигуристая – этого у нее не отнимешь. А вот взгляд ехидный до предела.

– Вы предлагаете мне руку и сердце или нечто более приземленное, ваша светлость? – спросила она.

Так, понятно, язва та еще. Подозреваю, что она и меня запросто переплюнет в этом.