Саша Вайсс - Кровь моего врага

– Я вас слушаю.

– Он нас слушает! Подумать только! Прекрати таращиться и выводи трусливую тварь. Мы знаем, что он здесь.

– Не знаю, о чем вы. – Голос Исаира был холоден и безразличен.

На мгновенье за дверью повисло неуверенное молчание. Но лишь на мгновенье.

– Послушай ты, самонадеянный юнец. – Тихий угрожающий голос принадлежал Атии, старшей из жриц. – Ты не имеешь никакого права укрывать его у себя. Нам всего лишь нужно дойти до пещер твоей матери и объяснить ей ситуацию. Она не откажет, будь уверен, но за каждое наше лишнее усилие ты получишь дополнительные сто плетей. Так что прекрати ерничать и дай нам войти.

Исаир фыркнул.

– В мой дом? Да никогда. Здесь все принадлежит мне либо моей семье, и забирать отсюда что-либо или кого-либо будет значить воровство у рода Великой жрицы Арханны.

– Да как ты смеешь, ты, су… – вклинился голос молодой жрицы, которую тут же оборвала вездесущая Атия.

– Что бы ты ни утверждал, Тирит не принадлежит вашему роду. И не находится у вас в услужении. Он принадлежит Имет Зенухим роду Зенухим и будет служить роду и жрецам Зенухим, собственной жизнью или смертью. Это уже не тебе решать, Исаир. Не стой у нас на пути.

Тирит прикрыл глаза и расслабился. Вот и конец. Наконец прозвучал тот самый неоспоримый довод, с которым даже Исаир, сын верховной жрицы, ничего не мог поделать.

– А вот здесь вы немного ошибаетесь.

Тирит вздрогнул и впился взглядом в фигуру друга.

– Видите ли, только что, буквально минут двадцать тому назад, он попросил принять его на службу в дом Ар'хаши. В охрану, если быть точнее. Не думаю, что моя дорогая матушка откажется взять к себе в услужение столь достойного и отважного дху, как Тирит. И сомневаюсь, что мой горячо любимый отчим Мартен воспротивится этому.

– Да что ты…

– К тому же, – холодно продолжил Исаир, – думаю, это будет честью для семейства Имет Зенухим – предоставить нашему роду прекрасно обученного воина. Посему разрешите откланяться…

– Только послушайте, как он говорит. – Слова, доносившиеся из-за двери, уже не походили на членораздельную речь, постепенно превращаясь в яростное шипение. – Ты берешь на себя слишком много, сыночек Арханны. Настанет день…

– …И я пожалею. Можете не рассказывать, и без вас прекрасно знаю. А теперь, с вашего позволения, я отправлюсь спать.

– В постель к нашему братцу, я полагаю.

От прозвучавших слов Тирит вздрогнул, как если бы его ударили наотмашь, и машинально схватился за пояс, где обычно висел кинжал. Спина Исаира напряглась, а пальцы до белизны в костяшках впились в дверную ручку. В следующее мгновение дверь с треском захлопнулась, заставив картины на стенах подпрыгнуть.

Затаив дыхание, Тирит сверлил друга взглядом. Исаир же застыл у входа, опершись о дверь, словно собираясь с силами.

Когда он наконец повернулся, его лицо было вновь безразлично.

– Ты меня прости, но твои сестры – полные суки…

Когда Тирит открыл глаза, он вновь находился в хлипкой палатке. Снаружи все так же завывала буря, свистел ветер, ледяными щупальцами проникая даже через два одеяла. То был просто сон. Давно мертвые картины прошлого, в последнее время не дававшие ему покоя.

Тирит откинул одеяло и сел, тупо глядя во тьму. Взъерошил волосы, шумно выдохнул и потянулся за камзолом. Пытаться уснуть было бесполезным занятием, сон все равно не шел.

Спустя двадцать минут он уже стоял снаружи, рядом с палатками, хмуро разглядывая железную клетку, наполовину скрытую заснеженными кустами и деревьями. Двое дозорных, гревшиеся у костра неподалеку, окинули его усталыми взглядами из-под капюшонов, рядом с ними переминались с ноги на ногу крепкие лошадки, весь день до этого тащившие клетку по буеракам лесных дорог. Ничего, оставалось всего ничего, лишь бы прекратилась вьюга. Тогда им оставалось около пяти-шести дней пути на юг до берегов реки Сив, где их уже ждало судно из Лоэрдилиена.

«Никаких заклинаний, никакого перемещения, – предупредила его «жрица-Аллис». – Никакой самодеятельности. Только клетка и лошади. Клетку не открывать, даже если кто-нибудь из Избранных удумает сдохнуть по дороге». После, в Лоэрдилиене, они должны были передать девчонку в руки эльфов из Исраза, а сами переместиться в Ущелье Кошмаров, прихватив Исаира. Оставалось одно «но». Девчонка оказалась тяжело больна.

Словно против воли, Тирит заглянул в клетку и поежился. Грязный лед, покрывавший доски пола в одном из углов клетки, был желтым и источал характерный запах. В противоположном же углу темнели две фигуры. Исаир сидел, прислонившись к прутьям, закутанный в плащ так, что виднелось одно лицо. Он почти не изменился, несмотря на вереницу прошедших лет. В Тирита впился все тот же недоверчивый острый взгляд, все те же губы знакомо и презрительно искривились, все та же морщинка на лбу, которая была особенно заметна, когда он хмурился. Однако же появилось и нечто новое: глаза запали, бровь рассекал свежий шрам, волосы отросли, спутанными космами свисая из-под капюшона.