Юрий Иванович - Обладатель-двадцатник

Возле передового джипа тоже велась какая-то редкая пальба, а потом и оттуда бросился кто-то из своих. Причём он скорей бежал не на помощь к олигарху, а в попытках возле него самому спрятаться от врага. Ловко бежал, петляя и пригибаясь, чудом избегая пуль, которые неслись к нему сразу с обеих сторон дороги. Да ещё и автомат при этом не бросил. Как его только не подстрелили, оставалось лишь поражаться. Скорей всего сам факт, что можно ранить своих встречным огнём, не дал врагу толком прицелиться по бегущему. Так что тот удачно добежал до распадка, где был узнан уже всеми.

– Савен! – удовлетворённо воскликнул телохранитель с переднего сиденья. – Вырвался всё-таки!

Гегам Оганесович, когда начальнику охраны оставалось пробежать метров двадцать, вдруг ощутил очередной наплыв предстоящих неприятностей. Но задуматься о причине не успевал и не смог. Страх глушила тривиальная злость на ближайшего доверенного помощника. Потому и кричать начал издалека:

– Сразу приказал тебе не останавливаться! Почему ослушался, дерьмо ишачье?!

Тот вначале проскочил среди скальных выступов и, только оказавшись в безопасности, замер, хватая воздух открытым ртом. Красный, поцарапанный, весь в крови, то ли своей, то ли чужой, и пытающийся отдышаться после стремительного бега, он мог вызвать только жалость, но олигарху хотелось удушить помощника собственными руками.

И чтобы со злости не сорваться, он с досадой махнул рукой, развернулся и пристроился на наблюдательном посту рядом с иными спасшимися охранниками своей персоны. А посмотреть в самом деле было на что.

Сомневаться не приходилось, что положение резко изменилось. В данной ситуации уже обороняющиеся имели неоспоримое преимущество перед неизвестными нападающими. Это подтвердил один мрачный тип из арьергарда:

– Отличная позиция, шеф! Хрен они нас отсюда выкурят! Разве что миномёт подтащат…

– Чем дольше мы тут продержимся – тем лучше! – авторитетно заявил его товарищ, морщась от боли и постоянно вытирая сочащуюся кровь, которая капала из рассечённого лба. – Не могут же они тут быть все заодно? Грохот выстрелов слышно далеко, скоро настоящая полиция подтянется. Чай не в России находимся…

Свободной рукой достав из кармана упаковку с бинтом, а может, и с пластырем, он уже стал разворачиваться, чтобы присесть на камень и сделать себе перевязку, как вдруг за спинами всех четверых грохнула автоматная очередь. Вначале окаменевшему от страха Шелосяну показалось, что стреляют ему прямо в лицо, и, наверное, только через минуту он осознал, что так и стоит, замерев в ступоре. Но у него ничего не болит, кроме сознания, и кровавые раны отсутствуют. А вот три последних защитника лежали в несуразных позах, словно изломанные куклы. Сомневаться в их смерти не приходилось.

А там и слух вернулся, донося до хозяина ожившие звуки:

– …Сядь! Немедленно сядь на землю и руки в замок на затылок! Не слышишь? Повторяю: сядь! Руки в замок и на затылок…

Наведя на него свой автомат, всего лишь в метре стоял преданный минуту назад Савен. В глазах – лёд. В тоне – ледяное равнодушие. Во всей позе – несомненное презрение и к происходящему, и к самому боссу. Наверняка – уже давно бывшему…

Гегам Оганесович аккуратно сел на землю, выполнил требуемое с руками, косясь по сторонам и прислушиваясь к себе. Рядом валялось оружие убитых охранников, готовое к стрельбе, только метнись к нему, подхвати и стреляй.

Однако пожилой армянин никогда в своей жизни оружия в руках толком не держал, хотя продал его немерено. Да и киношные трюки с перекатыванием не для него, о таком и задумываться не хотелось. Но не это сейчас беспокоило влипшего в крупные неприятности олигарха.

«Куда делась моя интуиция? – недоумевал он. – Почему молчит? Или это уже конец? Предвидеть больше нечего? И меня сейчас… – логика подсказывала: – Хотели бы убить, предатель сделал бы это сразу. Значит, хотят поговорить… Или обокрасть перед смертью! М-да, скорей всего… И раз никого нет…»

Заговорить с предателем и в самом деле следовало. К тому же Гегам не без основания считал себя великим оратором, трибуном, человеком с харизмой, психологом и при необходимости – душой любой компании. Всегда умел втереться в доверие. Даже в такой ситуации следовало не сидеть молча, а выяснить хоть что-то:

– Савен! Как же ты мог?! Разве я тебе мало платил?

Казалось, предатель промолчит, настолько равнодушным выглядел. Но снизошёл до того, что буркнул: