Илкка Ауэр - Проклятие ледяной горы

Великан приказывает ежу по имени Хесси связать мне руки. Еж перестает смеяться и бросается ко мне. Я чувствую его прохладные лапки с острыми коготками и грубое касание веревок, когда он связывает мне руки. Затем меня выводят на улицу.

Посреди деревни полыхал огромный костер, вокруг которого кувыркались десятки крохотных злыдней, гоблинов и псоглавых. Кого тут только не было: коротыши и крепыши, толстяки и худяки, коротконожки и длинноручки. У одного было удлиненное лицо, у другого похожее на насекомого, у третьего нос картошкой или грибком, у четвертого – крючком, как у вороны. Существа эти были одеты в странные одеяния из шкур. Среди них крутились дети и женщины – они были заняты тем, что расставляли палатки и развешивали на ветках светильники, внутри которых таинственно поблескивали пойманные огни-призраки.

На краю деревни стоял лось-великан такого же чудного вида, как и ворвавшееся в дом Николаса существо. На спине охранявшего деревню лося сидела кучка троллей и размахивала поблескивающими в свете пламени мечами и копьями.

Медведь с окровавленной пастью улегся на землю поближе к огню, и детишки начали прыгать по нему. Один из троллей поил его квасом из глиняной чашки. Было видно, что медведь наслаждается своим состоянием, хотя дети дергали его за уши и щеки, то и дело обнажая огромные клыки.

Николаса притащили к огню и бросили на землю перед старым лешим – Хийси, сплошь заросшим мхом.

Тут еж по имени Хесси запрыгнул на плечи разлегшегося на земле Хийси, поправил свой земляничный колпачок, потом сунул маленькую черную мордочку прямо в ухо лешему и что-то прошептал.

Тут же к Николасу и каменнолицему Хийси приблизился тролль с круглой и покрытой клочьями мха физиономией. На ней выделялся здоровенный нос, который – это было заметно – когда-то был оторван, а затем кое-как приштопан железной проволокой обратно. Тролль махнул рукой в сторону Николаса.

– Прояви уважение по отношению к Большому Курикке, королю всех леших, а также злыдней, гоблинов и псоглавых, безжалостному…

– Хватит болтать и проваливай отсюда, чума тебя порази! – рявкнул Хийси, огрев большеносого тролля посохом.

Тролль взвыл и отбежал в сторону. Наступила полная тишина.

– Ну и чьих ты будешь? – поинтересовался каменнолицый.

– Меня зовут Николас, я сирота. Отпустите меня.

– Я тут все решаю и это тоже решу. Что у тебя за дело, и откуда ты вообще такой взялся? Ведь это место не особенно живеньким выглядит, или как? – Сказав это, старый Хийси обвел вокруг руками.

– Я живу здесь, – ответил Николас.

– Отчего же один да еще и в сожженной деревне? Прячешься, что ли?

– Нет, не прячусь. Разве что от того ужасного железного орла, – ответил Николас. Дрожь пробрала его до мозга костей, когда он упомянул вслух чудовищную птицу.

Старик крякнул и начал теребить жесткую мочалку на подбородке, да так, что хруст разнесся по всей округе.

Медведь подполз к Николасу и игриво ухватил его за правую ногу, сжав челюстями.

– Железный орел… Знакомое дело, – пробурчал старик. – Он сеет смерть повсюду, уносит людей, разоряет их жилища. Вот крестьяне утверждают, будто железный орел ищет что-то и не сдастся, пока не найдет. А где же все трупаки да скелеты? Ты, что ли, их уже схоронил?

– Я не знаю, где они, – ответил Николас вполне искренне. Это была правда, и, к своему удивлению, он не видел в деревне ни одного тела или хотя бы фрагментов костей.

– Ну а почему ты скрываешься от железного орла? Он и эту деревушку уничтожил?

– Не знаю, – начал было Николас, но пошатнулся, так как медведь не отпускал его ногу, как ни пытался Николас вырваться. Он по-прежнему не разжимал пасть, и от его слюны кенга Николаса, сделанная из оленьей шкуры, промокла насквозь.

Тут Курикка указал посохом на медведя и сказал:

– Дайте зверюге еще винца, пока он совсем не сожрал мальчишку!

Псоглавые бросились исполнять. Когда медведю протянули чашу с напитком янтарного цвета, он тут же отпустил ногу Николаса и принялся жадно лакать из нее.

– Господин, – начал Николас заново, – я вам совершенно не нужен, меня бросили.

– Вот как. Прямо вот так вот и бросили? Отчего же? – поинтересовался Хийси, недоверчиво сморщившись.

– От меня одни несчастья.

Леший какое-то время молча смотрел на Николаса, а потом разразился таким смехом, что из его глаз ручьем полились слезы.

– Одни несчастья, говоришь? Так тебе и поверили. Если ты здесь единственный, кто остался в живых, значит, ты треклятый счастливчик! Так что, парень, мы тебя забираем с собой!