Георгий Казаков - Чародей друидов

– Они въезжают, мой барон, – игнорируя вопрос барона, предупредил Барклай.

Все жители замка, включая даже слуг, собрались во внутреннем дворе в ожидании приезда короля.

Первым в ворота крепости въехал капитан Ашур, чем немало удивил всех без исключения. Ашур спешился, сразу же как въехал в замок, и тут же направился в сторону кронпринца и его окружения. Стоявший рядом с принцем барон Жигаро, усмехаясь, сделал было шаг навстречу своему капитану, но, встретившись с ним взглядом, осекся и подался назад.

Что-то во взгляде Ашура заставило его понять, что этого делать не стоит. И еще барон понял, что потерял власть как минимум над половиной своего гарнизона.

А тем временем капитан Ашур, подойдя к принцу Велентару, преклонил колено и, склонив голову, тихо, но, тем не менее, так, чтобы его услышали все, кто находился рядом, произнес:

– Сожалею, мой принц, но я привез черную весть. Король Логар Железный мертв. Его тело уже сегодня доставят в столицу Брендании.

Велентар побледнел и оглянулся, словно ища кого-то, его взгляд блуждал по внутреннему двору замка. Наконец он увидел Аркадиаса, который как раз въезжал в ворота замка. Принц крови спрыгнул с коня и молча обнажил голову. Только теперь Велентар убедился, что весть о гибели его отца короля Брендании правда. Король Логар, прозванный за несгибаемую волю и нерушимое слово Железным, мертв.

– Жители Арташа, воины, народ Брендании, обнажите головы и падите на колени, ибо наш король умер! – обернувшись, выкрикнул капитан Ашур.

Мгновенно наступившую тишину вдруг нарушил приглушенный женский всхлип, за ним другой, и вскоре воздух взорвался от женского плача.

Велентар уткнувшись взглядом в невидимую точку, хранил молчание, пока к нему не подошел Аркадиас.

– Прими мои искренние и самые глубочайшие соболезнования, мой друг. Прости и за то, что не решился я принести тебе эту черную весть. Не смог я! Не знал, как сказать. Прости! Король Логар заменил мне отца, я и сам до сих пор не могу в это поверить. Я видел его тело, но принять разумом, что его больше нет…

– Я все понимаю, Аркадиас, тебе не за что извиняться, – кивнул Велентар. – Ты узнал, как это произошло? Кто нанес смертельный удар, кому мне мстить?

– Стрела. Она вонзилась ему в горло. Знаю только, что мучился он недолго. А мстить, мстить нам, мой друг, нужно Мордоку, проклятый колдун, уверен, здесь не обошлось без его черного колдовства. Но сейчас нужно поскорее вернуться в Латимор.

– Быть посему, – кивнул Велентар и вновь задумчиво замолчал.

Но тут, перекрикивая плач и стенания, раздался низкий и суровый голос лорда Сейлора.

– Король умер и да здравствует отныне король Велентар!

– Да здравствует король Велентар, – эхом откликнулись гвардейцы Аркадиаса и Велентара.

– Да здравствует король Велентар! – крикнул капитан Ашур, а за ним и его солдаты.

– Да здравствует, – эхом пронеслось по всему Арташу.

И вот уже все, кто еще недавно рыдал, оплакивая павшего в бою короля, радостно махали руками, приветствуя Велентара, нового короля Брендании.

– Как коротка человеческая память, друг Аркадиас, – грустно усмехнулся Велентар. – Еще мгновение назад они рыдали, оплакивая моего отца. А теперь, посмотри на них. На их лицах нет и тени былой печали.

– Народ не может жить без правителя. Страна не может существовать без государя. Таков удел всех королей, – пространно ответил Аркадиас. – Когда придет твой день уйти в чертоги огненноокого, они будут так же славить восхождение на трон твоего сына. Так было всегда, и этого не изменить. Да, наверное, и не нужно.

– Возможно, ты прав, впрочем, ты редко ошибаешься. Но я больше не желаю видеть это. Мы немедленно отправляемся в Латимор.

– А как же быть с бароном? Ты что же, все оставишь как есть?

– Да. Я не хочу начинать свое правление с мести своим же подданным. Мы призовем Жигаро в Латимор, там и только там он ответит нам за все. Я хочу, чтобы королевский совет лордов вынес ему приговор за его деяние.

– Мудро, – кивнул Аркадиас. – Я бы даже сказал, по-королевски мудро.

Боль, пульсирующая, не дающая даже приоткрыть глаза, и голоса, приглушенные, знакомые, но доносящиеся как будто издалека. Словно в голове его поселился дятел и что есть сил молотит по ней – тук-тук, тук-тук. Лин, превозмогая боль, все же приоткрыл глаза и тут же сморщился, сдерживая готовый вырваться наружу стон. Надо бы приглушить ее, мелькнула в голове Лина мысль, но он тут же отбросил ее и прислушался. Опять голоса, определенно, он не один.