Лана Ежова: Тень ее высочества

Поздно – я уже на полпути к Юлиану.

Выяснив, что с ним, я перенесусь к Эспинсам, а затем, заручившись поддержкой родственников, наведаюсь в храм Судьбы, чтобы позвать богиню.

Замок герцога Риз, полис Камбэр,

74-й день пришествия Эвгуста Проклятого

Исполнительный Звездный венец воспринял мои слова буквально – я выпала из телепорта прямо на шатена, сидящего в кресле.

– Ух! – выдохнул он, когда я рухнула на него всем телом.

Доля секунды – и от толчка кресло опрокинулось назад. Старинная книга, которую рассматривал маг, отлетела в сторону, рассыпавшись на десятки страниц.

– Юлиан, это я, Эва, – произнесла скороговоркой, опасаясь получить боевым заклинанием в лоб.

– Эва?! – Темные брови сошлись на переносице, затем нахмуренное лицо расслабилось, и следопыт отрывисто поинтересовался: – Что произошло в Доме Забвения? Мои люди под гребенку прочесали весь Агатград! Куда ты пропала?

Ого, сколько эмоций в голосе! И взгляд шоколадных глаз незнакомо яростный. Неужели по-настоящему расстроился, когда не нашел меня в пещерах?

Я полулежала на стихийнике, упершись руками в его крепкую грудь, прикрытую черным шелком рубашки. Разве он не понимает, что в такой позе неудобно говорить?

– Сейчас все расскажу, только помоги подняться. Кошмарно неудобное платье… самой мне не встать…

– И не надо, замечательное платье, – шепнул Юлиан и поцеловал, надавив ладонью на мой затылок.

Жадный, жаркий поцелуй… Он окончательно утопил мой бедный разум в сумбуре чувств. Запустив пальцы в каштановые волосы, я прижалась к Юлиану всем телом и забыла, где нахожусь.

И мир вокруг нас замер. Куда-то за Грань улетучились сомнения и страх. Прошлого не существовало. Остались только настойчивые мужские губы и руки, по-хозяйски путешествующие по моей спине. И на этот раз душа сатурийца не вмешивалась, влезая в мои мысли с моральными сентенциями…

«Эва…»

«Я сказала: не вмешивалась!»

Наконец Юлиан позволил мне отстраниться и чуть отдышаться.

– Теперь можешь рассказывать.

Положив ему голову на плечо, постаралась не солгать, умолчав неважные сейчас подробности:

– Помнишь наемника, который преследовал нас на площади в Элевтии? Он забрал меня из Дома Забвения, перебив служителей. Узнать, зачем его хозяину, принцу Артуру, понадобился двойник наследницы, я не успела. Сбежать, как и найти тебя, помог один придворный, уверенный, что оказывает услугу принцессе. Удостоверюсь, что ты в порядке, и отправлюсь к Эспинсам. Почему ты здесь, в Камбэре? И о каких людях шла речь?

Явственно почувствовав, как Юлиан напрягся, решила, что он не хочет отвечать.

– Я здесь, потому что это мой дом. Последний арбитр Камбэра, герцог Риз – мой отец.

Чудом успела прикусить язык и не возразить, что последним признанным арбитром был Эвгуст, проклятый колдун. И уж он-то никак не может быть его отцом!

– Но, если не ошибаюсь, старшего сына герцога звали Аркос?

– Ты права. Юлиан – имя, которое я принял в храме.

«Странно… Ненавидя жрецов, он путешествовал под данным ими именем?»

«Грэм, с этим вопросом к целителям душ, не ко мне».

Ладонь новоявленного герцога медленно поползла по моей спине вниз.

– Точно! Как я сразу не догадалась, кто ты! – Взбудораженная раскрытой загадкой, захотела вскочить на ноги, но маг не позволил, придержав одной рукой за талию. – Ты и Дрейк похожи, а я все гадала, почему твое лицо мне кажется знакомым?!

– Ты знаешь моего брата? – удивился Юлиан.

Или Аркос? Надо уточнить, как теперь к нему обращаться.

– Я ведь рассказывала о женихе, навязанном принцессе Эвгустом, – отмахнувшись от вопроса, в который раз безуспешно попыталась слезть с разлегшегося на мозаичном полу герцога. – Мы сейчас в дворцовой библиотеке?

Можно было не спрашивать – впереди, в паре шагов от нас, стоял забитый книгами стеллаж. Но бесцеремонная ладонь, собственнически оглаживающая мою филейную часть, и сумасшедший блеск в глазах следопыта пугали. И мне срочно захотелось перевести интерес мага на что-то другое.

– В библиотеке, – подтвердил Юлиан и потянулся за новым поцелуем.

– Кхм… а может, вы переберетесь в другую комнату, раз неймется? – раздался позади ехидный женский голос.

О боги! Какой позор! Мы, оказывается, не одни?

Стихийник, не позволив развернуться лицом к насмешнице, резко бросил:

– Вон отсюда!

– А меня все устраивало, – вкрадчиво молвил тот, чей голос я бы не спутала ни с чьим другим. – Я бы остался.