Елена Звёздная - Замок Оборотня

– Ты не можешь ее убить, да, Сонхейд? – тихо спросила я.

Он не ответил. Раэна гордо произнесла:

– Я – самка, – она вдруг снова начала хохотать, почти издевательски, – меня не тронут! Никто не тронет! Я вернусь даже из-за Граней!

«Ты уйдешь, он погибнет…»

Слова, которые я не смогла бы забыть даже при желании. И другие, сказанные совсем недавно: «Это похоже на оружие твоего мира. Ашас убивает даже оборотней».

Нас многому учили на курсах самообороны, стрелять тоже.

Я подняла руку, прицелившись.

Раэна перестала хохотать, уставившись на меня полубезумными глазами!

«У тебя двадцать выстрелов, моя леди».

И я без сожалений нажала на курок.

Мне никогда не приходилось убивать людей…

Но я убила. Выстрелила в искривленное ненавистью лицо, превратив его в кровавую мешанину…

Мне никогда не приходилось убивать животных…

Но я убила. Едва бьющееся в конвульсиях тело Раэны начало перевоплощаться в рыжую волчицу… Убила прежде, чем зверь попытался встать.

Выстрел… выстрел… выстрел… Пока не раздался сухой щелчок, а тело на полу не затихло недвижимым. Наверное, так, без жалости и сожалений, пристреливают бешеных собак… Потому что мне не было жаль Раэну. Совсем не было.

Порыв ветра – и оружие этого мира попросту выбили у меня из рук.

«Пистолет» шлепнулся в лужу крови, разбрызгав ее, и выстрелил вновь… В последний раз.

– Ким! – прорычал альфа. – Какого дьявола, Ким?

Видимо, убийство самок здесь табу. Реально табу. Я подняла голову – янтарные глаза Сонхейда светились злым желтым светом. Он был взбешен.

– Устала очень, – прошептала, глядя в его жестокое нечеловеческое лицо, – я иду спать. Доброй ночи.

Я не пошла, взбежала так быстро, как только могла бы, после всего, чем мы с оборотнем занимались. Войдя в комнату, закрыла дверь и, прислонившись спиной к створке, долго стояла, пытаясь прийти в себя.

Мне никогда раньше не приходилось убивать…

Никогда…

Осознание накатывало тяжелой волной истерики. Я не жалела, нет, и это как-то не влияло на тот ужас, который я испытывала перед случившимся… Вот только один раз она убила, и ей это фактически сошло с рук… Не нажми я сейчас на курок, она бы не остановилась.

Это действительно как пристрелить бешеную собаку – с одной стороны, благое дело, с другой – на душе тошно.

А в замке слышались голоса, хлопали двери… гулял под сводами башен ветер…

Где-то вдалеке выл волк…

Я так и не уснула в эту ночь – просидела под дверью до самого рассвета. Мне было горько и тошно, даже жить не хотелось. И ощущение крови на ладонях… жуткое ощущение. И я сидела, глядя в темноте на бледные силуэты рук… потом ладони стали видны отчетливо, и я поняла, что наступил рассвет.

Вскинув голову, увидела первый пробивающийся из-за деревьев луч солнца.

– Не могу так больше.

Слова вырвались сами, но я встала, открыла дверь и, не оборачиваясь, вышла из спальни.

В замке оказалось тихо, чисто, пахло хвоей, но никак не кровью.

Спускаясь по лестнице в холл, я искала следы случившегося – и не находила ничего. Выдраенный паркет, кажется, перетянутый заново диван, погасшие угли в камине… целые картины на стенах.

Казалось, все случившееся было лишь сном… но мне все так же чудились капли крови, брызнувшие при падении оружия…

Я убила человека. И волка. Я убийца… Противно.

Но вместе с тем я выполнила просьбу зверя, я сделала все, чтобы устранить опасность для Гаэрда. Я сдержала обещание. И, зябко обнимая себя за плечи, в последний раз огляделась, стараясь запомнить замок оборотня. Древний, величественный, огромный и в то же время такой бесконечно уютный.

Замок, который мог бы стать моим…

Медленно сошла со ступеней, бесшумно прошла через весь холл, остановилась у дверей, услышав доносившийся из кухни голос Ариды…

Решительно потянула створку и вышла на порог!

Огромные массивные ворота медленно таяли в лучах утреннего солнца. Таяли, открывая проход… Холодный ветер ударил в лицо, словно пытался вернуть. Я глубоко вдохнула и сорвалась на бег.

По ступеням вниз, через весь двор и втрое быстрее по лежащим на мощенной камнем мостовой створкам ничуть не волшебных ворот!

Я бежала так быстро, как только могла, следуя по уходящей вниз тропинке, боясь не то чтобы оглянуться, а даже посмотреть вперед. На повороте упала, больно разодрав ладони, но, поднявшись вновь, устремилась по дороге, что становилась все шире.

Я никогда в жизни так не бегала. Дыхание давно стало прерывистым и хриплым, сердце рвалось из груди, в боку кололо, перед глазами прыгали светящиеся точки. Я понимала, что упаду.