Антон Корнилов: Урожденный дворянин. Защитники людей

Женя начал набирать номер.

– На громкую поставь, Сомидзе! – шепнул Двуха.

Набрав номер, Сомик построжел, поджал губы. Первые три длинных гудка один за другим воткнулись в напряженную тишину.

Потом в динамике раздался хорошо знакомый всем присутствующим спокойный голос:

– Будь достоин!

– Долг и честь! – воскликнул Сомик.

– Ответил! – Двуха. – Жив и здоров, слава Богу!

– Чего и вам желаю. Рад вас всех слышать, но долго говорить нельзя. Вперво, как у вас дела?

– Работаем рук не покладая. То есть – отлично дела. Вторую пекарню до ума доводим. Дел невпроворот. Да мы-то ладно! Ты как?

– Благодарю, хорошо. Погода, знаете ли, замечательная. А для нас это сюминут немаловажно… Итак?

Женя Сомик перешел на деловой тон:

– Квартиру, которую ты снимал, еще пасут. Там мы с Игорем живем, кстати. У детдома несколько дней две машины паркуются, то одна, то другая, попеременно. Через день меняются. Вот, собственно, и все.

– Чего и следовало ожидать, – последовал ответ на эти новости. – Так просто они от нас не отстанут. Что ж, значит, нескоро я вас снова увижу. Как дела с новыми документами?

– Идут дела. Фото и информация о твоей… команде у нас есть, все с того же капраловского ноутбука. С людьми, которые тебе в прошлый раз паспорт делали – на Василия Морисовича Иванова, – контакт, само собой, не утрачен. Но подождать надо. Да столько паспортов за раз – шутка ли?..

– Надобно подождать – подождем, – согласился Олег. – Как раз и успокоится все немного… Ну? Следующий сеанс связи – как договаривались?

– Погоди! – Двуха отобрал телефон у Сомика. – Еще такое дело… Тут на счетах на наших вдруг такие суммы обнаружились. Их не то что озвучивать, читать страшно… Реально страшно. Неделю назад переводы поступили…

Динамик некоторое время молчал. Так долго, что Сомик, забеспокоившись, крикнул в телефон:

– Алло! Алло!

– Да, я слышу… – откликнулся Трегрей. – Что ж, крепитесь, не поддавайтесь страху, – иронически добавил он. – Это всего лишь деньги, нечего их бояться. Тем более, что они нам понадобятся. Не сейчас, позже. Когда придет время возвращаться. До свидания, соратники. Будьте достойны.

– Долг и честь!

Сомик, сняв крышку, вытащил из телефона сим-карту. И передал ее Двухе:

– В печь.

Тот согласно кивнул.

Бескрайняя заснеженная тайга молочным застывшим морем расстилалась перед ними, остановившимися на голой сопке, похожей на промерзшую до состояния окаменелости краюху черного хлеба.

Олег, поправив на плече лямку рюкзака, обернулся.

Двенадцать человек смотрели на него. Все те, кто предпочел и дальше идти по пути, на который однажды ступили. Сейчас эти парни, лишенные своей устрашающей черной формы, одетые кто во что, с набухшими на спинах походными рюкзаками, выглядели вовсе не грозными поборниками Всеобщей Справедливости, непобедимыми богатырями Северной Дружины, наводившей когда-то (казалось, давным-давно) жуть на всю область, знающими за собой деяния, грозящие внушительными тюремными сроками… Сейчас это были просто пацаны, сбившиеся в кучку, растерянные и придавленные, потому что мало кто из них представлял, что ждет его в обозримом будущем.

Солдаты-новобранцы разгромленной армии, попавшей в окружение.

Олег четко осознавал, что именно он должен был вывести их из котла.

– Ну что? – проговорил он. – Идемте? Прогулка будет нелегкой и долгой. Да вы и сами это понимаете…

– Прямо как в «Хоббите»! – нервно хихикнул кто-то из пацанов. – Нас тринадцать человек, нехорошее число. Нужно еще одного…

– Хорошо, – неожиданно легко согласился Трегрей. – Тогда надобно подождать.

И принялся стаскивать рюкзак, чтобы усесться на него.

Ждать им пришлось недолго.

Костя Гривенников по прозвищу Кастет, тяжело дыша и откашливаясь, взобрался на сопку со стороны Туя примерно через полчаса после того, как группа расположилась на привал перед долгим путешествием.

Увидев знакомые лица, Костя инстинктивно вскинул правый кулак:

– Северная Дружина! – провозгласил он.

– Долг и Честь! – ответил ему Олег.