Владимир Ушаков - Маноратха

Подойдя к постаменту, я направил энергию жизни на тьму. Тьма немного подвинулась, но лишь на малую толику. Тогда я смешал энергии света и жизни, дело пошло веселее, но темная энергия все равно не желала покидать насиженное место, просто распыляя направленные на нее усилия. Путем логических размышлений и подбора я выявил, что эффективней всего влияет свет как основная сила, жизнь как вспомогательная, а немного порядка придают конструкциям на их основе стабильность. Поработав немного, я посадил весь запас энергии и, запитавшись от запасных кристаллов, понял, что таким образом я буду бороться столько же, сколько этот камень тьмой насыщался, а судя по состоянию этого самого камня, существо вскоре его покинет, и от меня зависит, в каком состоянии.

Тем временем молодые деревца достигли зрелости и даже отстрелялись семенами. Приглядевшись, я понял, что из-за невозможно повышенного фона энергии смерти и они перенасытились энергией, и теперь им просто некуда девать переработанную. Ну, так это же чудесно. Достав четыре опустошенных кристалла, я поставил их крестом вокруг каменной мумии, следом извлек из сумки шесть «пустых» монеток, по числу выросших деревьев, и разложил их вдоль тела. В один кристалл внедрил структуру, которая собирала с деревьев «урожай» энергии жизни, два других напитал энергиями света и порядка соответственно, а четвертый смешивал их в нужной пропорции и раздавал монеткам. Энергии в монетках структурировались в схему пылесоса и, высасывая энергию смерти из окружающего пространства, передавали ее непосредственно деревьям. Те ее довольно шустро поедали и возвращали опять энергией жизни. Такой способ оказался эффективнее на несколько порядков. Хоть немного некроэнергии рассеивалось по округе, меня это волновало мало, так как большая ее часть все же перерабатывалась. Мне же оставалось лишь периодически наполнять два кристалла соответствующими энергиями, на что вполне хватало скорости собственного восстановления маны.

Через пару часов у меня возникло ощущение, что мне активно помогают изнутри. Из всех щелей буквально перла некротьма, как гной из раны. Мой «некросос» до конца не справлялся, и эта насыщенная атмосфера смерти стала наносить мне урон. Вот тут сильно пригодились элики, без них мне пришлось бы прекратить работу или сильно рисковать своей жизнью, ушли даже мои самые первые поделки в зельеварении, которые я так и не оприходовал, а возил с собой на всякий пожарный.

И вот часов через десять, когда я уже просто помирал от скуки и с грустью смотрел на полоску жизни, прочно застрявшую на границе красного и желтого, наконец свершилось. Со стороны «саркофага» брызнул ослепляющий свет, а когда я проморгался, увидел лишь быстро тающие полупрозрачные куски некогда монолитной плиты и существо, стоящее на фоне затухающих обломков. Существо выглядело орком, как я себе их рисовал в воображении на основании виденных мной мертвых представителей. Вообще, я их так уже давно про себя называю. Коренастый, ростом довольно высокий, по человеческим меркам, немного красноватая кожа, чуть заостренные уши и небольшие клыки, выпирающие из заметно выдвинутой вперед челюсти.

Тьму взрывом сдуло в сторону, и урон прекратился, но, глядя на орка, я заподозрил, что сейчас он тут и упадет, ибо колыхался, как тряпка на ветру. Учитывая, что мана потихоньку начала восстанавливаться, я провел сеанс лечения болезного, а потом уже себя. Заметил, что орк от моей помощи наконец утвердился на этой земле, расправил плечи и что-то мне сказал. Жестом показав, что ничего не понимаю, я вопросительно на него посмотрел. Орк чему-то кивнул, сел в медитативную позу и застыл. Я же, подумав, последовал его примеру – что-что, а мана лишней по-любому не будет.

Когда я восстановился, орк все еще сидел в той же позе. Чтобы не скучать, я стал заряжать все, что имело хоть какую-то емкость. Еще через полчаса мой визави встал и подошел ко мне, я немного испугался, однако решил не рыпаться и посмотреть, что из этого выйдет. Тот внимательно меня осмотрел, что-то успокаивающе произнес, после чего наложил руки мне на голову и сосредоточился. Поначалу по голове поползли мурашки, потом она стала болеть, когда же боль сделалась труднопереносимой, в голове мигнуло, и все прошло.

– Здравствуй, разумный, – проговорил орк. – Я, Умбал Ар Ирритаг Ор, от лица своего города Каворкиалла и народа Урук-хаи благодарю тебя за наше спасение от нежити. – Произнеся это, орк низко поклонился, и система захлебнулась сообщениями.