Тахира Мафи: Зажги меня (сборник)

И сжимаю кулак.

Жму до тех пор, пока волны не прекращаются.

Потом раздается треск.

Блондин падает замертво.

И я сама оседаю на пол.

Андерсон стоит надо мной целясь из пистолета мне в лицо.

Он стреляет.

Еще раз.

И еще.

Я закрываю глаза и стягиваю внутри себя остатки своей силы, потому что инстинкты все еще приказывают мне оставаться живой. Я вспоминаю, что Соня и Сара когда-то говорили мне, что нашу силу можно исчерпать. Мы можем перенапрячься. И они пытались изобрести лекарства, чтобы мы справлялись с этой проблемой сами.

Как жаль, что у меня нет сейчас с собой такой таблетки.

Я часто моргаю, глядя на Андерсона, его силуэт немного размыт по краям. Он стоит у меня за головой, одной ногой, верней, мыском своего начищенного сапога, он касается моей макушки. Я почти ничего не слышу, какое-то эхо проникает в мои кости. Я ничего не вижу. Только пули, которые осыпаются вокруг моего тела. Он продолжает стрелять. Никак не может окончательно разрядить свой пистолет в меня. Надеется, что наступит тот момент, когда я не смогу больше сопротивляться.

Наверное, я умираю. Мне раньше казалось, что я знаю это ощущение, когда умирают. Наверное, я ошибалась. Но сейчас какое-то совершенно другое ощущение момента умирания. И боль совсем другая.

Но наверное, прежде чем умереть, я все же успею сделать одно очень важное дело.

Я тяну руки к нему. Хватаю Андерсона за лодыжки. И сжимаю кулаки.

И крушу его кости своим руками.

Его отчаянный крик пронзает туман в моей голове, и мир снова вырисовывается перед мной, четкий и ясный. Я не перестаю моргать, оглядываясь по сторонам. Наконец мне удается все хорошенько здесь разглядеть. В одном углу лежит Кенджи. Блондин валяется на полу.

Андерсон упал, потому что снова лишился своих ног.

Все мои мысли и чувства внезапно обостряются. Я снова в состоянии управлять своей силой. Я не знаю, как это произошло, но, возможно, именно такие чудеса творит с человеком надежда, если он действительно в состоянии вернуть кого-то к жизни. Видя Андерсона, корчащегося и извивающегося на полу, я вдруг понимаю, что у меня все еще остается шанс.

Он громко кричит, пытаясь уползти от меня на руках куда-нибудь подальше. Он выронил пистолет, не надеясь больше на него. В его глазах только дикий ужас. Слабость. И агония. Он только что начинает понимать, что с ним должно сейчас случиться. И как все это произойдет. Его погубит глупая девчонка, которая, как он сам выразился когда-то, была настолько труслива, что не смогла даже защитить саму себя.

И сейчас я вижу, что он сам пытается что-то сказать мне. Он хочет говорить. Может быть, просить меня о пощаде. Может быть, он плачет. Может быть, молится, чтобы я проявила милосердие. Но я больше его не слушаю.

И мне абсолютно нечего сказать ему.

Я достаю свой пистолет из наплечной кобуры.

И стреляю ему в лоб.

И еще раз.

Два выстрела. Один за Адама и один за Уорнера.

Я сую пистолет назад в кобуру. Подхожу к измученному, но все еще дышащему телу Кенджи, обмякшему в углу, и легко перекидываю его через плечо.

Потом ногой пинаю дверь.

И иду назад по коридору.

Ногой распахиваю дверь в каюту Сони и Сары и роняю Кенджи на кровать.

– Почините его, – прошу я, едва дыша. – Пожалуйста, приведите его в порядок.

И падаю на колени.

Соня и Сара мгновенно включаются в работу. Они делают все молча. Они не плачут, не причитают. Не раскисают. Наверное, никогда я их не любила больше, чем в тот самый момент. Они расправляют ему на кровати конечности, чтобы он лежал навытяжку. Сара встает с одной стороны кровати, Соня с другой, и они кладут руки сначала ему на голову. Потом на область сердца.

Потом они меняются местами, снова и снова, приводя в чувство и возвращая к жизни каждую часть тела. И делают это они до тех пор, пока Кенджи не начнет шевелиться. Голова у него чуть раскачивается, веки подергиваются, хотя глаза до сих пор еще закрыты.

Я начинаю волноваться, но мне так страшно, что я не шевелюсь, не двигаюсь даже на сантиметр.

Наконец, наконец они отходят от кровати.

Кенджи лежит, до сих пор не открывая глаз.

– У вас получилось? – спрашиваю я и боюсь услышать ответ.

– Он спит, – кивают мне одновременно Соня и Сара.

– Он поправится? Полностью? – в отчаянии спрашиваю я.

– Мы надеемся, что да, – отвечает Соня.

– Но он будет спать несколько дней, – предупреждает Сара.