Александр Бачило: Помочь можно живым (сборник)

И зачем? За что? Никогда ни у кого в Городе не возникало между собой такой вражды. Даже из-за женщин. Неужели это чужие? Но что им было нужно от него? Если они видели в нем врага, почему просто не подстерегли и не убили? Значит, им нужно было только лишить его возможности идти дальше? Почему?

Улисс не находил ответа ни на один из этих вопросов.

И самое главное, он не знал, что теперь делать. Прятаться от врагов? Или искать их и драться? Или попробовать объясниться? Но на все это нужны силы, нужна способность быстро передвигаться, а какое может быть движение по шею в снегу?

И все же нужно идти к Яме, решил Улисс, другого выхода нет. Высоко поднимая ноги, он двинулся наискосок по склону холма, постепенно удаляясь от таящей теперь опасность, ведущей к врагам лыжни…

Улисс сидел, прижавшись спиной к дереву и тяжело дыша. Было уже совсем темно, ветер утих, и в лесу стояла мертвая тишина, по крайней мере Улисс ничего не слышал, кроме лихорадочного стука собственного сердца. Он миновал уже первые развалины – остатки построек в окрестностях Большой Ямы, но до нее самой все еще оставалось отчаянно далеко.

Когда-то здесь тоже был город, думал Улисс. Жители строили странные большие дома со стеклянными окнами и двери делали во весь рост, а то и больше, словно не боялись ни вредных дождей, ни ураганов, ни холодов. Правда, говорят, тогда было теплее, солнце чаще появлялось на небе, и совсем не было пыльных бурь. Кто знает? Может, и не было. Теперь разного наговорят, только слушай, да не верится что-то во все эти россказни. Ведь это когда было? До войны? А те, кто войну пережил, умерли почти все еще в Убежище, наружу и носа не показывали. Это уж потом дети да внуки их насочиняли, как до войны было хорошо, да тепло, да какая чистая вода. Да если бы уж так им было хорошо, разве взорвали бы они все это собственными руками?

Со стороны громоздящихся невдалеке развалин вдруг послышался шум, будто со стены посыпались мелкие камешки. Улисс насторожился, вглядываясь а темноту. Иззубренные обломки здания черной массой проступали на фоне чуть более светлого неба и мерцающего под ним снега. Шум повторился. Снег заскрипел под чьими-то грузными шагами, и от развалин отделился темный громоздкий силуэт.

Свирепень, отрешенно подумал Улисс. Ну вот и все.

Зверь приближался, двигаясь не прямо к нему, а немного в сторону, видимо, он еще не заметил Улисса. Но у свирепня отличный нюх – Старый Дым, за которым зверь шел три дня и три ночи, мог бы подтвердить это, если б на четвертый день, у самой стены Города свирепень его не догнал.

Вот сейчас он учует поблизости человека, остановится, принюхается и резко повернет сюда. Улисс замер, изо всех сил прижавшись спиной к дереву, словно пытаясь врасти в него, и, скосив глаза – страшно было даже подумать о том, чтобы повернуть голову, – не отрываясь следил за темной тушей, приближавшейся большими прыжками. Уже совсем близко это огромное черное пятно, и слышен его храп, и кажется, что земля и дерево за спиной сотрясаются от его прыжков, и хочется вскочить и с криком броситься ему навстречу и бить, бить, бить копьем в его тупую, равнодушную морду и в ненасытную пасть!

Но Улисс не вскочил и не закричал. Впившись ногтями в шершавую кору дерева, он продолжал неподвижно сидеть, лишь беззвучно шевеля губами…

И свирепень прошел мимо. Уже стих вдалеке его храп и неслышно было шума прыжков, а Улисс все не мог оторваться от дерева, он забыл, куда и зачем шел, и чувствовал лишь, как ползет по шее холодная капля пота. Прошло немало времени, прежде чем он снова стал нормально соображать. Осторожно поднявшись, Улисс огляделся по сторонам. Ни малейшего движения не было заметно вокруг, мертвая тишина снова установилась в лесу. Свирепень ушел. В том, что это был он, Улисс не сомневался, ему уже приходилось видеть со стены Города тяжелые прыжки зверя и слышать его храп, эхом разносящийся над снежным полем. Как мог он не учуять человека, пробежав мимо него в каких-нибудь десяти шагах? В это трудно было поверить.

Впрочем, опасность еще не миновала, зверь оставался где-то поблизости. Тревога снова охватила Улисса, ведь свирепень ушел в сторону Большой Ямы, как раз туда, куда и ему нужно было идти. Ходить по пятам за свирепнем – не самое приятное занятие, но – Улисс уже не в первый раз убедился в этом сегодня – другого выхода у него нет.

Не спеша, словно бы нехотя, он снова зашагал, или, вернее, пополз по снегу, и скоро приблизился к пропаханной зверем борозде. Идти здесь было немного легче, и Улисс двинулся вперед быстрее, но все еще неуверенно, Не стоит торопиться, думал он, когда идешь вслед за свирепнем.