Андрей Буревой - Одержимый. Драконоборец Империи

– Постойте-ка… – медленно проговорил я, крутя в голове вдруг возникшую мысль, что все здесь может быть не просто так. После чего поделился с девушками своими соображениями. – Подарок-то этот вполне может оказаться с подвохом.

– Думаешь?.. – несколько озадачилась Кейтлин.

– Ну, учитывая количество наших почитателей, считаю, всякое может быть, – дипломатично уклонился я от прямого ответа. Ибо не хочется, в случае, если мои предположения окажутся ошибочны, стать потом объектом подначек и упреков в чрезмерной опасливости.

– Слышала? – повернув голову, обратилась ди Мэнс к стоящей у двери Ильме, насторожившейся после моих слов. А когда та отрывисто кивнула, тотчас же распорядилась: – Тогда позови еще Джегара и Тарию.

– А может, тогда лучше всех?.. – неуверенно предложила Мэджери.

– Нет, троих будет вполне достаточно, – уверила ее Кейтлин. И обратилась к нам: – Да и защитные амулеты активируйте. На случай, если мне придется применить что-то посерьезней парализующего заклинания…

Так вышло, что незваная гостья с подарком, едва очутившись в гостиной, оказалась блокирована с боков Ильмой и Тарией, а сзади – Джегаром, и под прямым прицелом сощурившихся глазок магессы, готовой шарахнуть ее заклинанием паралича. Ну и я готов был внести посильную лепту в схватку, буде она случится. Хотя до поры виду не подавал – вроде как спокойно кушал.

– Ну и?.. – вопросительно обратилась Кейтлин к явившейся в черном шелковом плаще до пят темнокожей девице, не иначе – чистокровной мальвийке. Экзотически красивой.

Та белозубо улыбнулась, сверкнула белками глаз и, перехватив левой рукой за колечко в остроконечной крышке небольшой ларец, искусно выполненный из черненого серебра и пластинок черного камня, правой стянула с головы капюшон плаща. Давая нам полюбоваться безупречными чертами ее лица, над которым, вне всяких сомнений, поработал маг – мастер изменений, так как у чистокровных мальвиек оно имеет несколько иную форму; прямыми, глянцево поблескивающими волосами цвета воронова крыла, подобранными с боков и подбритыми у висков, поднятыми вверх и роскошной гривой пущенных назад; да высокой тонкой шеей, на которой имелось аж семь колец-ожерелий из лунного серебра. А затем она расстегнула свободной рукой небольшую фибулу в форме бабочки, стягивающую у самого ворота плащ. И сбросила его с себя… Оставшись в одних лишь невесомых, газовых, просвечивающих насквозь шароварах и блузе. И это – при полном отсутствии какого-либо нижнего белья!

Мэджери, по моему примеру продолжающая безмятежно ужинать, при виде такого поперхнулась вином, а я до такой степени обалдел, что застыл с разинутым ртом. И кусочек мяса, поднимаемый ножом и вилкой, дабы переложить на свою тарелку, обратно на блюдо уронил.

– Хм… – задумчиво протянула Кейтлин, с интересом разглядывая обнажившуюся, да нет – хуже, чем просто обнажившуюся! – девушку. И, приподняв левую бровь, любезно поинтересовалась у нее: – И что все это значит?

– Подарок, – лаконично просветила ее белозубо улыбнувшаяся мальвийка и, перехватив ларец обеими руками, двинулась вперед. Ступая при этом медленно-медленно… И ровнехонько – словно по невидимой линии, да завораживающе плавно двигая бедрами. Не иначе чтоб присутствующие могли хорошенько разглядеть и в полной мере оценить все прелести ее высокой, прекрасно сложенной, эбонитово-черной фигурки. Глядя на которую я вдруг моментально вспомнил, как же давно у меня не было девушки, и, не сдержавшись, облизнулся.

– Стой! – предупреждающе вскинула правую ладонь ди Мэнс, не дав незваной гостье одолеть и половины расстояния до стола. И та остановилась моментально. На колени тут же опустилась. И, склонившись перед Кейтлин, протянула ей ларец на вытянутых руках. Да так и замерла.

– Ильма… – промедлив чуть, проговорила моя невеста, делая неопределенный жест рукой. Который ее телохранительница, впрочем, поняла. И, наклонившись, осторожно крышку подарка-ларца приподняла…

Увиденное заставило ахнуть всех без исключения. Немалый ларец был доверху полон крупных, ограненных черных алмазов!

– Обалдеть… – выдохнул я, непроизвольным движением руки заслоняя глаза от ослепительного сияния очутившихся на свету драгоценных камней.

– А что за бумага там лежит? – спросила первой опомнившаяся Кейтлин.

Ильма при звуке голоса своей госпожи резко моргнула. И решительно помотала головой, отгоняя возникшее перед ее очами наваждение. После чего взяла из раскрытого ларца пресловутую бумажку – сложенный вдвое небольшой лист. И хозяйке его отнесла – подала.