Григорий Шаргородский - Укротитель. Истребитель тварей

Пока я вспоминал разговор с командиром Корпуса, всадники на коваях дошли до пика своей схватки. Один из зверей пропустил изрядную плюху лапой собрата и замедлился. Хоть когти и прикрыты колпачками, удар такой лапой был посерьезнее пинка конским копытом. К тому же седок пострадавшего зверя тоже успел получить по шлему и явно плохо держался в седле, а значит, почти утратил контроль над питомцем.

Такое положение позволило победителю немного покрасоваться перед публикой. Ковай отскочил назад и, разгоняясь, вновь устремился на соперника. Второй ковай припал к земле, готовясь к столкновению, но атакующий зверь неожиданно взмыл вверх. Причем прыгнул он без наездника – поводырь ловко соскочил с седла и, проделав два полных оборота в перекате, эффектно замер на одном колене. В это время его питомец пролетел над припавшим к земле собратом и уцепился за него как минимум тремя лапами. Накладки лишали когти убийственной остроты, но не делали их менее цепкими. Сила инерции провернула образовавшуюся сцепку – атакующий ковай оказался на спине, а зацепленный им зверь вместе с седоком, задрав голову, взмыл в воздух.

Получился своеобразный «бросок через себя». Ни ковай, ни его поводырь без опоры под лапами уже ничего не могли сделать – аэродинамические свойства у о́ни были чуть лучше, чем у утюга.

Пролетев метров пять, проигравшая пара свалилась в ров с водой. Обслуга тут же подбежала к бордюру, но, судя по тому, как они спокойно вернулись на свои места, внизу все было в порядке.

А победитель принимал овации.

Ничего, будут ему «овации» – схватки были придуманы для тренировок, а не рисовки перед девчонками.

Пока я обдумывал кару для хвастуна, на площадке появилась еще одна пара поводырей. Эти бойцы были одеты в более серьезную броню, считавшуюся в Корпусе стандартной. Среди поводырей уже давно не было нихонцев, но в Брадаре все еще чтили традиции переселенцев с Хоккайдо. Броня поводырей напоминала латы японских самураев – пластинчатый панцирь, рогатый шлем и стальная личина со скорченной рожей.

На безмолвный зов поводырей в тоннелях за боковыми мостиками появились два хах-ковая – по строению скелета звери были похожи на медведя. Если представить себе медведя размером с небольшого слона и плотно облепленного костяными пластинами. Два самых больших панциря находились по бокам и прикрывали гнезда для симбионтов – простых коваев. Хах-коваи аккуратно перешли через узкие мостики и застыли, чуть приподняв боковые щитки.

На камень пола тут же спрыгнули четыре ковая – по два на каждую симбиотическую троицу. Эти звери являлись уменьшенной версией своих более крупных, ходивших под седлом собратьев. Если верховые коваи дорастали до размера пони, то обычные были с крупную собаку. По манере движение оба вида коваев походили на львов. Отдаленное сходство нарушала жесткая, усеянная шипами кожа, три костяных гребня на голове и совсем жуткий набор клыков – льву такое не могло присниться даже в кошмарах.

Глядя на симбионтов, я вспомнил своих первых питомцев – хах-ковая Дубка и его малышей Бима и Бома. Верные о́ни отдали свою жизнь, чтобы спасти мою, и я никогда этого не забуду.

Во второй схватке поводыри забирались в седла не так лихо, но урон зрелищности с лихвой окупал солидный вид хах-коваев.

Гонг вновь загудел, оповещая всех о начале очередного боя.

Теперь все происходило медленнее, но значительно весомее. Вначале прошел стандартный ход. Хах-коваи как быки врезались друг в друга треугольными головами с накладными, на этот раз тупыми, лезвиями. Но медлительность и видимая неуклюжесть были серьезной обманкой. В принципе исход боя я мог предсказать уже сейчас. Один из пары коваев более опытного поводыря резко распластался по полу, его соперник радостно прыгнул сверху и тут же с недовольным воем улетел в воду от удара массивного «шестопера» на хвосте хах-ковая. Вскочивший на лапы «малыш» бросился на помощь брату. Хах-коваи и в это время продолжали бодаться.

Бой коваев продлился недолго – пара победителей быстро спихнула соперника с арены и тут же начала наскакивать на вражеского хах-ковая, пытаясь достать поводыря. И огромный зверь, и его поводырь растерялись, а их соперники усилили напор, через десяток ударов сердца оттеснив их к самому краю площадки. Огромный о́ни попытался зацепиться за кромку площадки, но был слишком тяжел и рухнул вниз. Брызги воды от падения огромного тела даже выплеснулись на площадку. До меня дошла волна недовольства хах-ковая – здоровяки очень не любили купаться.