Джозеф Дилейни - Ошибка Ведьмака

Он протянул Аркрайту листок. На одной стороне было написано девятнадцать имен, на другой – три.

– Вчера было голосование, – проговорил мужчина. – Большинство проголосовали против нее. Это нехорошо. Очень нехорошо, что она живет рядом с нами.

– Я же говорил вам в прошлый раз, – перебил его Аркрайт с некоторым раздражением в голосе. – Мы даже не можем наверняка сказать, кто она. У них есть дети?

Мужчина отрицательно замотал головой:

– Нет. Детей у них нет. Ведь ваши собаки учуют, если она селки?

– Возможно. Но все не так просто. Ладно, так или иначе, все равно надо идти.

Мужчина согласно кивнул головой и торопливо зашагал на север вдоль канала.

Когда он ушел, Аркрайт вздохнул:

– Такие дела мне не очень по душе. Кучка добропорядочных местных жителей там, в северной деревне, считает, что их местный рыбак живет с селки. – Он произнес слово «добропорядочных» с сарказмом в голосе. – Целый год судили-рядили, теперь вот решили, что я должен ею заняться.

– А кто это – селки? – спросил я.

– Селки – это такая морская ведьма-тюлень, мастер Уорд. Она может менять свою внешность. В основном они всю жизнь живут в море, но иногда влюбляются в мужчин, чаще всего в рыбаков. Они наблюдают за ними, когда те рыбачат или плетут сети на берегу. Чем больше селки влюбляется, тем больше она становится похожей на женщину. Изменение происходит за день или чуть меньше. Селки превращается в стройную и очень привлекательную девушку. Рыбак, конечно же, влюбляется и женится на ней. Детей в таких семья не бывает, ну а в остальном супруги довольны. Не вижу в этом ничего плохого, но если приходят с жалобой, мы вынуждены принимать меры. Это часть нашей работы. Придется брать с собой собак. Иногда селки живут с людьми годами, прежде чем возникают какие-то подозрения. Жаловаться на селки чаще всего заставляют своих мужей другие женщины. Они ревнуют. Дело в том, что селки не только на редкость красивы, но и почти не стареют.

– А рыбак, у которого жена селки, знает, кто она такая? – спросил я.

– Через какое-то время некоторые догадываются. Но они сами никогда не жалуются.

Аркрайт умолк, пожал плечами и громко свистнул. Тут же послышался отдаленный лай, и вскоре собаки уже крутились у ног своего хозяина, высунув языки и громко дыша. Мы двинулись на север вдоль канала, собаки шли рядом с Аркрайтом, а я в нескольких шагах позади. Через некоторое время мы уже обогнали мужчину, который принес жалобу; Аркрайт даже не взглянул в его сторону.

Мне совсем не нравилось наше задание, да и Аркрайт, несмотря на всю свою суровость, тоже казался угрюмым. В некотором смысле селки походили на ламий, которые тоже могли постепенно менять свою внешность и превращаться в людей. Я подумал о Мэг, она тоже была ламией, и мой прежний учитель любил ее. Как бы он себя чувствовал, если бы кто-то начал травить ее собаками? Наверное, ничуть не лучше, чем рыбак, который увидит, что мы пришли за его женой. Моя мать, возможно, тоже была ламией, как и ее сестры, и я мог представить, как бы чувствовал себя мой отец, если бы на нее началась охота. Вся ситуация с этой селки показалась мне отвратительной. Если жена рыбака не представляла для жителей деревни никакой угрозы, зачем устраивать на нее охоту?

Мы сменили направление и пошли на запад в сторону моря. Вскоре пред нами раскинулась светло-коричневая песчаная равнина морского берега. День стоял прохладный, хотя на небе ярко светило солнце, отражаясь сверкающими искрами в полоске моря на горизонте.

Теперь собаки чувствовали себя свободнее и бегали зигзагами. Я воспользовался этим и пошел рядом с Аркрайтом. Мне не терпелось задать ему несколько вопросов.

– А какими силами обладают селки? Они используют черную магию?

Аркрайт отрицательно мотнул головой.

– Единственное, что они умеют, это превращаться в людей, – ответил он угрюмо. – Если им угрожает опасность, они очень быстро обретают свой прежний облик тюленя.

– А они относятся к силам тьмы? – задал я новый вопрос.

– Не совсем. Они как люди – могут сами выбирать свой путь.

Вскоре мы уже шли через небольшую деревню из семи-восьми домов. В воздухе стоял запах гнилой рыбы. Мы увидели пару небольших лодок и рыбацкие сети, но не заметили ни одного человека. Видимо, они первыми разглядели приближающегося Аркрайта и предпочли скрыться в своих домах.

Как только мы достигли окраины деревни, я заметил вдалеке одиноко стоящий домик, а за ним, на небольшом холме, человека, который сидел и чинил сети. Перед домом виднелась бельевая веревка, один конец которой был привязан к крюку в стене дома, а второй – к столбу, вкопанному в песок. На половине веревки висело колыхавшееся на ветру белье.