Сергей Лукьяненко: Мелкий Дозор (сборник)

– А зачем правду говорить? – елейно хихикнула Антонина Ивановна. – Скажем, что котик уехал в специальный кошачий санаторий, спинку лечить. И надолго уехал…

– И привет просил передать, – добавила жена Леночка.

– Вот именно! – Теща торжествующе воздела палец в потолок. – А завтра уедем на дачу, новые впечатления, солнце, воздух и вода… Напрочь забудет.

Слова «убить» никто не произносил. «Прекратить его страдания» – велеречиво выразилась теща. Арамис прекрасно знал, что такое «усыпить». Десятый год на свете, не мальчик. Счастливым собратьям такие мысли неведомы, для них всегда «сейчас», и смерти они не ждут, а значит, ее для них и нет. Но чувствовать, как медленно и неумолимо вытекает из тебя время… как его остается все меньше и меньше и скоро не останется совсем… Разум – дар страшный.

Но еще страшнее, что некому его передать. Все случилось так быстро… Кто теперь поведет Дозор? Даже коллеги – и те бессильны. Они и сами не знают, откуда взялось это не видимое ни человечьему, ни звериному глазу бледно-голубое кольцо вокруг головы. «Корона», как они иногда шутили между собой, не стесняясь присутствия Арамиса. Чей это дар? Зачем он котам? От него одни только неприятности… И в то же время… с короной расставаться не хотелось. Все равно что лишиться хвоста… или ушей.

А передать надо обязательно. Не тащить же с собой туда – не пролезет. И кто-то обязан после него возглавить Дозор, выискивая тех собратьев, чья натура откликается на зов бледного света, кто способен стать дозорным, способен дать свой цвет радуге. Тогда Дозор будет жить. Дозорные меняются, дозорные умирают на свалках и на плюшевых ковриках, на столе у ветеринара и в поганых подвалах, под колесами машин и от мучительной дряхлости – но Дозор живет. Живет, пока есть «корона» – и тот бедняга, что должен ее носить.

– Блин, да тут три часа стоять! – Хозяин с досадой шлепнул ладонью себе по колену. – Идиотизм. Ну уроды ведь, ну куда они, спрашивается, прутся? Жарко тебе? – повернулся он к Арамису. – Ты уж потерпи, ну что ж тут поделаешь? Рассосется ведь в конце концов. – Он помолчал, облизнул губу. – Ну, ты извини, родной, что так получилось. А что делать-то? Куда тебя девать, безногого? Лечение знаешь какое дорогое? И бесполезное, только боли снимает. Антонина хоть и дура, но тут она права, это самый гуманный вариант.

Арамис смотрел на него не мигая. Мало кто из котов на это способен – наверное, лишь дозорные. Боятся кошки человеческого взгляда, не выдерживают – но и людям, оказывается, неуютно, если кот смотрит, не отводя глаз. Отворачивается человек, подавившись собственными оправданиями. Внимательно смотрит на часы, надеясь разглядеть там что-то новое. Потом его осеняет спасительная идея, и он выскакивает из машины к ближайшему ларьку за минералкой. И возвращается с пластиковой бутылкой, жадно пьет и не смотрит назад – ведь ничего и не было. Надо за дорогой следить – вдруг все же рассосется?

Оно и рассосалось. Сперва медленно, как отравленный таракан, а потом быстрее и ловчее, как таракан, оправившийся от яда, двинулась вперед «шестерка». Вперед, в ветлечебницу. Туда, где прекращаются страдания.

А там тоже была очередь. Хозяин, примостившись на краешке банкетки, поставил сумку с Арамисом себе на колени. Пахло от него липким потом, бензином и стыдом, но эти запахи не могли заглушить здешнюю атмосферу, навсегда пропитавшуюся звериной болью, лекарствами и унылой человеческой гигиеной.

Арамис повел глазами, изучая обстановку. Бесполезно. Коты были, целых два. Маленького серого котенка принесла девочка-подросток, немолодого уже белого кота – старуха в шерстяной кофте. Но все не то. Ни малейшего проблеска. Их разум не пробудить, наверное, даже коллегам.

Он все же протянул ниточку Силы к котенку. Перелом задней лапы… где ж это пацан так неудачно упал? Но ничего, от этого не умирают. Арамис снял ему часть боли, слепил ее в желтоватый ком и медленно растворил в скучном воздухе. Увы, себя так не полечишь. Люди в таких случаях говорят про локоть, который не укусишь. Нельзя Силу на самолечение тратить, и даже не из-за Устава – а просто невозможно. Уж такая она невкусная, Сила.

Сперва из кабинета вышел мальчишка с морской свинкой, затем морщинистый дядька с овчаркой, которая и носом не повела на кошачий запах. А далее – попугай, болонка, хомяк… с сопровождающими их людьми.

Наконец настала их очередь.

Когда хозяин поднял сумку с колен, в желудке у Арамиса похолодело. Раньше он не думал, что это окажется так страшно. Время ускорилось, побежало острыми кремневыми песчинками, посыпалось в вязкую тьму.