Наталья Соколова - Ведьмочка в дебрях *nix или программистка поневоле

Борбурах с братом осторожно отнесли пострадавшего в комнату девушки и уложили на кровать. Нира тут же умчалась и спустя несколько минут пришла с тазом с горячей водой, чистыми бинтами, какими-то снадобьями и занялась самыми серьёзными ранами, глотая слёзы и изредка всхлипывая.

– Господин Борбурах, не могли бы вы помочь мне?

– Чем, девонька? – брат профессора Ладдорской Академии был абсолютно спокоен в отличие от разъярённого Траена.

– Принесите пару смен чистой одежды и помогите мне привести его в порядок и переодеть. Сама я точно не справлюсь: он слишком тяжёлый.

Борбурах, прошипев на ухо брату: «Не терзай их нравоучениями, сейчас они не к месту»! – выскользнул за дверь и вернулся почти сразу, метнув подозрительный взгляд на Траена. Судя по тому, что Нира стала спокойнее, на этот раз обошлось без едких нотаций.

Ведьмочка ещё раз семь меняла воду в тазу, пока не промыла все раны, ссадины и царапины, смазав повреждённые места густой мазью, приложив листья подорожника и аккуратно перебинтовав полосками мягкой ткани. При помощи Борбураха она натянула на Двалина чистую одежду и напоила сонным зельем. Молодой гном умоляюще смотрел на девушку и что-то порывался сказать, но язык никак не желал его слушаться.

Как и следовало ожидать, травяной настой подействовал на пациента не сразу. Нира что-то ласково шептала ему на ухо, осторожно укладывая обратно, поправляя и подтыкая одеяло. Траен и Борбурах только удивлённо переглянулись. От привычной для них вертихвостки не осталось и следа. Собранная и спокойная девица присела на тяжёлый табурет, поблагодарила их за помощь и отпустила, сказав, что дальше и сама справится.

– Её что, подменили? – Борбурах никак иначе не смог объяснить произошедшую в ведьмочке перемену.

– Нет, Рах, просто обстоятельства заставили повзрослеть избалованную девчонку. Она поняла, что только благодаря Двалину избежала большой беды и позора.

– Да, уж, влипнуть могла бы сильно, а с дель Аронака при его положении было бы всё, как с гуся вода. Это ещё хорошо, что наш Двалин присмотрел за непутёвой дурёхой.

– Если он испортил сплав, я его сам укокошу! – озабоченно буркнул Траен. – Нам ещё только проблем с Королём, ректором и Гранатовым корпусом до кучи не хватает! Чем они вообще думали? Одна без спутника на завтрак к знатному дроу прётся, даже если и по приглашению. Второй, ещё хлеще – хозяина поместья боевым молотом из-за глупой девки угощает!

– Надеюсь, госпожа Годдевирр вправит юным недоразумениям мозги! – буркнул Борбурах досадливо морщась. – Иначе где мы столько бравых гномов молодых наберём, чтобы спасать глупых ведьмочек из жадных лап дроу?

– Надеюсь, сплав без присмотра не стал хуже! Тут малейший изъян недопустим! – в голосе Траена прозвучала неприкрытая тревога.

– Трай, Двалин своё дело знает, на моей памяти он ещё ни разу не опростоволосился со сталью. Талант не пропьёшь! – с уважением пробурчал Борбурах, вычёсывая из бороды крошки от давешнего завтрака.

Профессор Ладдорской Академии с замирающим сердцем нацепил на нос очки подручного и стал придирчиво рассматривать синюю гномскую сталь. Удивительно, но он так и не нашёл, к чему придраться. «Дуракам и влюблённым всегда везёт. А этим двум повезло незаслуженно сильно»! – подумал Траен, бросив недовольный взгляд на довольно ухмыляющегося брата.

– Трай, пошли подкрепимся в «Ушлом Тритоне». Самое время пообедать.

– Рах, и куда только в тебя столько влазит? Смотри, скоро лопнешь от обжорства! – но делать, пока что, всё равно было нечего, поэтому он уныло поплёлся вслед за оживившимся в предвкушении обильной трапезы Борбурахом.

Эльрисс морщился и старался не шипеть от боли, когда Тион осматривал пострадавшую конечность. Пальцы были раздроблены, а отомстить в полной мере ему не позволяли обстоятельства. Едва слышные проклятия в адрес поганого гнома периодически срывались с губ дель Аронака.

Ректор на несколько минут задумался, выбирая нужные магические плетения. Увиденное его совсем не обрадовало: удар Двалина не только раздробил кости пальцев, но и основательно повредил стопу. Тион даже крякнул про себя: «Гном Эльрисса привалил на совесть. Кто же в своём уме становится на пути разъярённого сталевара с боевым молотом? Придётся использовать только самые сильные заклинания»!

Тион провёл рукой по глазам пострадавшего, погружая того в глубокое забытьё. Тонкие пальцы эльфа бесцеремонно исследовали повреждённую область. «По хорошему эту ласту следовало бы отпилить. У меня даже инструмент припасён. Ну, да ладно»! Сцепив указательные и большие пальцы рук в Жесте Отрицания и успокоив дыхание, он обратился к Свету Манвэ, горящему в душе каждого светлого эльфа.