Морган Райс - Марш королей

«Мне нужно увидеть твоего отца», – заявил Тор. – «Мне нужно получить возможность объяснить ему наедине, что это не моих рук дело. Если он решит приговорить меня, значит, так тому и быть. Но мне нужен один шанс. Я хочу, чтобы он знал. Это все, о чем я тебя прошу».

Рис серьезно рассматривал его, изучая своего друга. Наконец, после того, как, казалось, прошла вечность, он кивнул.

«Я могу отвести тебя к нему. Я знаю окольный путь, который ведет в его покои. Это рискованно – как только ты попадешь внутрь, действуй по своему усмотрению. Там нет никакого выхода. Там я ничего не смогу для тебя сделать. Это может означать твою смерть. Ты уверен, что хочешь воспользоваться этим шансом?»

Тор кивнул в ответ с убийственной серьезностью.

«Тогда отлично», – сказал Рис, после чего внезапно нагнулся и бросил Тору плащ.

Тор поймал его и удивленно посмотрел на друга. Он понял, что Рис, должно быть, заранее запланировал это. Рис улыбнулся, когда Тор поднял глаза.

«Я знал, что ты окажешься достаточно глупым для того, чтобы захотеть остаться. Меньшего я и не ожидал от своего лучшего друга».

Гарет расхаживал в своих покоях, вновь переживая события ночи, преисполнившись тревоги. Он не мог поверить в то, что случилось во время празднества – все пошло не по плану. Принц с трудом понимал этого глупого мальчишку, этого чужака Тора, который каким-то образом вмешался в его замысел с ядом. Более того, ему на самом деле удалось перехватить кубок. Гарет вспомнил тот момент, когда увидел, как Тор прыгнул, опрокидывая кубок, когда услышал, как кубок упал на каменный пол, когда наблюдал за тем, как вино вылилось на пол, как все его мечты и стремления были уничтожены вместе с этим вином.

В этот самый момент Гарет был уничтожен. Все, ради чего он жил, было разрушено. И когда та собака, выпив вино, упала замертво, он понял, что с ним покончено. Перед глазами Гарета промелькнула вся его жизнь. Он уже видел, как его разоблачили, приговорили к пожизненному заточению в подземелье за попытку убить собственного отца. Или, что гораздо хуже, приговорили его к смерти. Это было глупо. Ему не следовало осуществлять этот план, не стоило встречаться с той ведьмой.

По меньшей мере, Гарету нужно было действовать быстро. Воспользовавшись шансом, он вскочил на ноги и был первым, кто возложил вину на Тора. Оглядываясь назад, Гарет гордился собой, тем, как быстро он отреагировал. Это был миг вдохновения и, к его собственному удивлению, казалось, что его замысел сработал. Они увели Тора, после чего пир продолжился. Разумеется, после случившегося прежнего веселья не было, но, по крайней мере, подозрение, казалось, упало прямо на этого мальчишку.

Гарет молился только о том, чтобы так и продолжалась. После последнего покушения на МакГила прошли десятилетия, и Гарет опасался того, что будет проведено расследование, что они станут более внимательно изучать произошедшее. Оглядываясь назад, он понял, как глупо было пытаться отравить короля. Его отец был непобедим. Гарету следовал это знать. Он перестарался. И теперь он не мог избавиться от ощущения, что это только вопрос времени, когда подозрение упадет на него. Гарет должен сделать все от него зависящее, чтобы доказать вину Тора и казнить его до того, как станет слишком поздно.

По крайней мере, Гарет некоторым образом искупил свою вину – после того, как его попытка провалилась, он отменил убийство. Теперь принц чувствовал облегчение. Наблюдая за тем, как провалился его замысел, он осознал, что какая-то часть его, в глубине души, все-таки не хотела убивать своего отца, не хотела пачкать свои руки кровью. Он не станет королем. Ему никогда не быть королем. Но после событий этого ночи Гарет смирился с этим. По крайней мере, он будет свободен. Он никогда не смог бы пройти через это снова и справиться с вытекающим отсюда стрессом: секретами, прикрытием, постоянным беспокойством из-за того, что его раскроют. Для него это было слишком.

Гарет продолжал мерить шагами свои покои, по мере того, как на замок опускалась ночь, пока, наконец, не начал успокаиваться. Как только он начал возвращаться в норму, готовясь ко сну, неожиданно он услышал какой-то треск и, обернувшись, увидел, что его дверь была распахнута. В его покои ворвался Фирт – с безумным взглядом в своих широко раскрытых глазах. Казалось, что за ним кто-то гонится.

«Он мертв!» – крикнул Фирт. – «Он мертв. Я убил его. Он умер!»

У Фирта была истерика, он рыдал. Гарет понятия не имел, о чем говорит его любовник. Он пьян?