Морган Райс - Судьба драконов

«Ты видишь горизонт?» – спросил Аргон. – «За дыханием Дракона? За пламенем? Там, во мраке, находится твоя судьба».

Тор почувствовал то, о чем он говорил. Он вспомнил о предсмертных словах МакГила, о его судьбе, о его матери.

«Моя мать?» – спросил Тор.

Друид медленно кивнул.

«Она до сих пор жива? Она находится там? В землях Друидов? Это так?»

Аргон повернулся к нему, его глаза сверкали.

«Да», – ответил он. – «Она ждет тебя даже сейчас. У тебя великая судьба».

Мысль о том, что его мать живет где-то в этом мире, мысль о встрече с ней, возможность узнать ее взволновали Тора. Мысль о том, что кто-то ждет его, волнуется о нем, будоражила его. Тем не менее, он был сбит с толку.

«Но я думал, что моя судьба в Кольце», – сказал Тор.

Аргон покачал головой.

«Большая часть ждет тебя там. Величественнее, чем ты можешь себе представить. Судьба Королевства зависит от нее. Дома большие беспорядки. Ты нужен Кольцу».

Тор с трудом понимал слова Аргона. Как может Кольцо нуждаться в нем, в простом мальчишке?

«Скажи мне, Тор, что ты видишь? Загляни в эту черноту. Закрой глаза. Что ты видишь в Кольце Чародея?»

Тор сделал так, как велел ему друид – он закрыл глаза, сделав глубокий вдох. Он постарался сконцентрироваться и позволить видению снизойти на него.

Но ему не удалось призвать свою силу. Тор не смог сосредоточиться.

«Сохраняй терпение», – раздался голос Аргона. – «Не торопись. Позволь ей прийти к тебе. Ты увидишь это. Я знаю, что ты можешь».

Тор продолжал стоять с закрытыми глазами, пытаясь перестать контролировать свою силу.

А в следующую секунду он был потрясен. Тор начал что-то видеть. Великие видения – настолько ясные, словно он стал их свидетелем. Он увидел разрушение Кольца. Убийства. Пожары. Руины. Тор был в ужасе.

«Я вижу великое бедствие», – сообщил он, изо всех сил стараясь осмыслить свои видения. – «Я вижу смерть. Битву. Разрушение. Я вижу гибель королевства».

«Хорошо», – сказал Аргон. – Расскажи мне больше».

Тор нахмурился.

«Я вижу великую тьму в Гарете».

«Да», – подтвердил друид.

Тор открыл глаза и растерянно посмотрел на Аргона.

«Гвендолин», – сказал он. – «Что насчет нее? Я не вижу этого ясно. Но я что-то чувствую. Что-то темное. Что-то, что мне не понравилось. Скажи мне, что это неправда».

Аргон отвернулся, глядя в черноту.

«Боюсь, что у каждого из нас своя судьба», – вздохнул он.

«Но я должен спасти ее!» – воскликнул Тор. – «От того мрачного, что вот-вот с ней случится».

«Ты ее спасешь», – сказал Аргон. – «И не спасешь».

«Что это означает?» – вымолил Тор. – «Пожалуйста, скажи мне. Я тебя умоляю. Не нужно больше загадок».

Аргон медленно покачал головой.

«Ты прибыл сюда, чтобы научиться стать воином. Тем не менее, физическая сторона – не единственная сторона воина. Ты должен научиться развивать свои внутренние способности, свои силы, свой дар видеть. Не позволяй себе погрязнуть в мечах и копьях. Это легкий путь».

Обернувшись, Аргон сделал шаг ближе к Тору и заглянул в его глаза с горящим напряжением.

«Впереди у тебя величайшая битва, и она находится внутри тебя».

100 дней спустя

Гарет сидел в тронном зале своего отца, на его троне, глядя на дюжины советников, лордов и простолюдинов, которые стояли перед ним – все явились со своими проблемами. Он чувствовал себя ужасно. Со дня его вступления на трон прошли месяцы, и с каждым днем Гарет чувствовал себя все более измученным, параноидальным и одиноким. Он давно прогнал своего ближайшего друга и советника Фирта, отослав его в конюшни и запретив попадаться себе на глаза. А теперь ему не хватало Фирта. Его удаление было правильным решением – он был безрассудным и стал помехой. В конце концов, Фирт был единственным, кто мог связать Гарета со смертью его отца, поэтому Гарет не хотел больше быть с ним связанным.

Он привел полторы дюжины своих друзей и сделал их своими наставниками – и именно эти люди окружали его в эти дни. Это были безжалостные, амбициозные аристократы – как раз то, чего он хотел. Гарет не особенно им доверял, но, по крайней мере, эти люди были его ровесниками, и такими же циничными и беспощадным, как он сам. Именно такими людьми он хотел себя окружить. Они видели мир его глазами. Гарет хотел, чтобы новая гвардия противостояла старой. Люди его отца все еще сохраняли крепкие позиции, и Гарет ощущал все больший гнет с их стороны. Если бы Гарет мог, он бы сровнял королевский двор с землей и построил его заново. Все абсолютно новое. Он не питал никакого уважения к истории – он ее презирал. По мнению Гарета, идеальным был современный чистый лист, он радел за уничтожение каждого учебника истории, который когда-либо существовал.