Роман Злотников - Сердце Башни

– Да не прервется нить…

– Эй, городской, эвон, гля – вона там Тушкин хутор и будет. Ежели здеся слезешь, так можно через поле и рощу напрямки пройти. А то хочешь, как и уговаривались, я тебя до поворота довезу.

Грон потянулся и сел в телеге, вглядевшись в направлении, указанном возницей. Небольшое поле и маячившая за ним редкая рощица не показались ему столь уж значимым препятствием. Тем более что его настоящей целью был отнюдь не Тушкин хутор. Просто это было самое близкое к опушке Запретной пущи жилье… Вернее, уже не жилье. Все обитатели Тушкина хутора были вырезаны стаей мелких тварей Запретной пущи около года назад. И с тех пор он стоял пустой, потому что больше никто не рисковал селиться в такой близости от Запретной пущи. Зато и цена на этот хутор в королевской земельной палате города Тэнфара, столицы здешней провинции, значилась очень маленькой. Такой, которую вполне был способен заплатить уволившийся из армии после Кагдерийской кампании рядовой ветеран армии Агбера, решивший осесть на своей земле. Армия-то получила по итогам кампании вполне щедрые премиальные выплаты (на которые, кстати, ушла почти двадцатая часть всего кагдерийского золота), после которых некоторая часть ветеранов решила остепениться и, уволившись, заняться чем-нибудь менее опасным для жизни, нежели армейская служба.

Так что когда в земельной палате Тэнфара появился новоиспеченный ветеран, одетый в весьма поношенный камзол-поддоспешник и столь же поношенные, но еще крепкие сапоги, скучавший в одиночестве столоначальник этому совершенно не удивился. Чай, не первый такой посетитель… Ветеран боднул сидевшего перед ним чиновника тяжелым взглядом, степенно стянул с головы шапку-подшлемник и, скорее даже не поклонившись, а поприветствовав сидящее перед ним должностное лицо коротким кивком, очень внушительно, несмотря на свой малый рост, опустился на табурет. Столоначальник подавил раздражение столь неподобающим обращением, на которое при прежнем короле он совершенно точно среагировал бы должным образом. Ну, еще бы – деревенщина должна знать свое место! Но нынешняя власть, в лице принца-регента Агбера (который и сам тоже из… ну‑у‑у… этих, ну вы понимаете), весьма ревностно относилась к исполнению собственных законов и установлений. А они предписывали проявлять к уволившимся со службы ветеранам всяческие расположенность и уважение. Более того, в спущенных в последнее время циркулярах оные прямо именовались «золотым фондом королевства» и «надежной опорой государства». Короче, ветеранам нынешняя власть всячески благоволила и, так сказать, поднимала на щит (ну а вы думали, с какого это бойцы наемных отрядов дружно потянулись на вербовочные пункты регулярной армии?). Так что наиболее разумным выходом для столоначальника в данной ситуации, если он собирался не только сохранить свое место, но и продвинуться по службе, было, как минимум, не заметить никакого неуважения. Так он и поступил. Более того, чиновник немного напрягся и натянул на лицо благожелательную улыбку.

– Чем могу помочь славному ветерану?

Тот опять окинул сидевшего напротив него столоначальника недружелюбным взглядом и, недовольно пожевав губами, произнес:

– Я, эта… землю хочу выкупить.

– Что ж, отлично. Агберское королевство весьма положительно относится к желанию ветеранов славной агберской армии осесть на земле и стать крепкими хозяевами, – слегка оживился чиновник. Большинство ветеранов, собиравшихся осесть на земле, предпочитало поначалу не выкупать, а арендовать участок земли. Тем более что выкупить его попозже, если дела пойдут хорошо, им ничто не мешало. Немедленный же выкуп означал, что ветерану почти наверняка потребуется оформить кредит. А кредит открывал оч-чень интересные перспективы…

– В таком случае я, от имени земельной палаты, могу вам предложить следующие, подлежащие к продаже наде…

– Тушкин хутор, – крайне невежливо прервал столоначальника ветеран.

– Э-э… что?

– Я хочу купить Тушкин хутор, – несколько более понятно сообщил ветеран.

– Но… зачем?

– Свояка моего эта земля, – сообщил ветеран. – Он мне про свой хутор писал. И вот еще, – ветеран просунул руку за пазуху и выудил оттуда ветеранский патент, выдаваемый по увольнению из агберской армии и еще одну довольно замызганную бумажку, – мне треть хутора принадлежит. Я его деньгами ссужал. А он мне закупную оставил.

Чиновник бросил небрежный взгляд на ветеранский патент, а затем осторожно взял бумагу двумя пальцами, развернул, вчитался, и едва сдержался от того, чтобы саркастически усмехнуться. Да уж, ссуженные свояку этим ветераном средства, за которые он, согласно закупной, имел право на треть хутора, превышали выставленную земельной палатой нынешнюю цену хутора раз в пять. Ибо, несмотря на наличие построек и уже некоторую обихоженность самой земли, нынче селиться в такой близости от Запретной пущи охотников не было. Вот цена и рухнула.