Гай Орловский - Любовные чары

Фицрой поглядывал испытующе, я сказал тихо:

– Не против, если возглавим мы?

Он ухмыльнулся.

– Разве и так мы не возглавлятели?

– Как и обезглавлятели, – согласился я. – Мы специалисты широкого профиля.

Он сказал весело:

– У нас широкие запросы!

Я толкнул коня каблуками под бока одновременно с ним, и, обогнав троицу таких знатных глердов, что аж страшно, мы помчались впереди, что и есть правильно: это как раз мы совсем недавно разведали и проложили прямую дорогу к Ииссору.

Фицрой, похоже, в самом деле из знатных, не вижу за ним ни малейшего желания сблизиться с высокопоставленными глердами, словно уже осточертели, и вот он, как принц, тайком уходит в деревню, где общается без церемоний, выпендренов и тайного смысла в каждом слове и движении.

– Послом я еще не был, – сообщил он. – Кем только не, вспомнить страшно… а когда и смешно, но посольство, гм…

– Значит, – сказал я, – мы еще молоды.

– И красавцы, – уточнил он. – Как думаешь, нас сразу повесят, как только узнают, кто мы, или сперва помучают?

– Не знаю, – ответил я откровенно. – Во-первых, королева строго-настрого велела нашим молчать о том, кто спасал Рундельштотта. Во-вторых…

Он нахмурился.

– А разве мы не всех перебили?

– Вроде бы всех, – ответил я с неуверенностью, – а если кто и уцелел, то мы были слишком далеко, чтобы наши морды рассмотрели.

– И запомнили.

– Да, это вряд ли.

– Понятно, – сказал он, – значит, только лорд Нельтон, леди Ангаретта…

– А также лорд Квенард, – напомнил я, – его жена леди Нардина…

– Они могут и смолчать, – сказал он, – но там же масса народа, что нас видели!.. Думаю, в замок ворвались к утру?

– Раньше, – сказал я. – Я посоветовал самим разобрать завал и пропустить королевский отряд в замок. Чтоб его не привлекли. Он всего лишь выполнял священный обычай. Вернее, следовал ему.

Лицо Финнегана потемнело, брови сдвинулись, я помалкивал, наконец он пробормотал:

– Вообще-то маловероятно, что защитники далекого лесного замка вдруг окажутся в королевском дворце. Да еще и встретят там нас.

– Тоже так думаю, – подтвердил я.

– А я просто надеюсь, – признался он.

– Случается все, – согласился я. – Но как-то больше верю в обыденность, чем в редкие совпадения. Во всяком случае, послы вроде бы неприкосновенны?

– Да? – переспросил он. – Я думал, только парламентеры с белым флагом…

– Послы и есть парламентеры, – пояснил я. – В некотором роде. Послов нельзя убивать, тогда и та сторона будет отрезана от источников информации… Пусть брехливых, но все же из любой брехни можно извлекать зерно, если, конечно, говоришь не с женщиной, тех ни один дешифровщик не поймет.

Он посмотрел на меня с уважением.

– Столько странных слов знаешь… Не сразу и поймешь. Не заболел?

– Нет, – заверил я, – просто головой ударился, когда на королеву засмотрелся.

– Все беды от женщин, – согласился он.

– Королева не женщина, – сообщил я.

Он посмотрел на меня в изумлении.

– Ты чего?

– Она символ, – сказал я. – Знамя.

Он хмыкнул.

– Не хотел бы я быть королевой.

– Вряд ли будешь, – сказал я. – Рундельштотта с нами нет.

Он посмотрел с угрозой.

– Но-но. То-то вас во всех королевствах истребляют. Так, на всякий случай. Нам не нужны неожиданности! Кроме тех, которые устраиваем другим мы сами.

Далеко за кустами шелестнуло, мелькнула серая спина не то кабана, не то оленя. Фицрой моментально ухватился за лук, конь под ним азартно ринулся в ту сторону, словно Фицрой и этот жеребец одно целое. Я лишь проводил их взглядом, мой конь все понял и меланхолично продолжил путь.

Я не стал умнее, вижу четко, но умею больше, а это даже не знаю, хоть мозгов не добавляет, но возросшие возможности как бы требуют и работы мозга интенсивнее. Пусть не на уровень, но хотя бы на ступеньку выше.

Но как, на какую ступеньку, если я мозги напрягать не привык, вообще не привык напрягаться, могу облажаться, когда замахнусь на что-то крутое, а сам не крут, я-то это знаю…

С другой стороны, прочитанное там в библиотеке жжет внутри как не знаю что. Это такие возможности, такие возможности!.. Скоро все люди научатся управлять энергией напрямую, но мне выпала возможность сделать это первым, как не воспользоваться?

Не воспользоваться легче, напомнил я себе мудро. Просто ничего не делай – только и делов. А воспользоваться… это сперва наломать дров, обжечься, а то и сломать пальцы, если не руки…

Затрещали кусты, зеленые ветви испуганно распахнулись, Фицрой выметнулся из чащи в самом деле как кентавр: грозный, шумный и с бессильно свесившим копыта оленем поперек седла.