Владимир Стрельников - За жизнь платят кровью (СИ)

То, что так шало началось, скоро и бурно закончилось, после чего я несколько минут пытался отдышаться, под хихикание китаянки, подтягивая штаны и поправляя тяжелый ремень с пистолетом.

Осторожно выглянув в коридор, я вывел девушек, и провел их до пасажирского отсека, после чего сам направился к себе в каюту. Нужно привести себя в порядок. Обтереться влажным полотенцем, умыться, да и поспать часок. Скоро моя вахта. Это девчонкам спать можно хоть до посадки в Боровом.

Когда‑то Новосибирск был огромным городом. Но после катастрофы выжившие отселились от мертвого городища, вверх по Оби. И бывшие поселки превратились в небольшие по старым меркам города. Вот в одном из них, в Боровом, и был аэродром, способный принимать дирижабли.

Девушки же направятся в Сосновку, на противоположный берег Оби. Там расположен медицинский институт и именно туда их направили от Северного Союза, как раз по пути следования нашего рейса. Раз уж девушки засветились как целительницы, и хотят ими стать по настоящему, то врачебный диплом им просто необходим. Так что им еще учиться и учиться.

После посадки в Боровом старпом недовольно поглядел на меня и Виктора, стоящих перед ним по стойке смирно.

— Так, орлы. Проводите девчонок до общаги, сдадите коменданту. И назад, на скорости в три Маха, ясно? И не вздумайте снова устраивать перестрелку, то есть не искать для этого бандитов и работорговцев, некогда нам. Оставьте немного для полиции.

— Сделаем как надо, Марк Степаныч. — Ответил я, оглянувшись на сонного Витьку. По — моему, его тоже девчонки навестили, чтобы отблагодарить. Надо расколоть будет. Обычно ему хватает трех часов, чтобы отоспаться. — Ну, так мы потопали?

— Действуйте! — Величественно кивнул старпом, и потопал к ходовой…

Два уже немолодых мужика смотрели сквозь широкие иллюминаторы на то, как пара их бортстрелков грузит небогатый багаж двух молодых девушек, которых они перевозили с оказией сюда, в Сибирь. Целительницам(а эти девицы точно оказались парой целительниц) был предложен почти стандартный контракт представителем авиакомпании. Который в данном случае действовал от имени Северного Союза. Почти, потому что выкуп из рабства, точнее, возврат денег за долг, отсутствовал. Местный казий приговорил рабовладелицу — бандершу к казни через повешение, отрабатывающим долг девушкам выписал "вольный лист", всем пятнадцати, девочек, найденных в цокольном этаже, отправил за счет бандерши в больницу, после чего их должны были отвезти к родным или в родной город. Опять же за счет бывшей собственности владелицы борделя. У нее и в кубышке оказалось немало денег, и счет в местном банке был приличным.

— Как думаешь, не учудят ничего эти бойцы? — Усмехнувшись в густые усы, спросил капитан старпома, и засунул в рот пустую трубку, прикусив чубук крепкими желтоватыми зубами.

— Здесь? Вряд ли. — Тоже усмехнулся старпом, садясь во вращающееся кресло. — Мне вот интересно, были девки все — же на посту, или не были? Боцман клянется, что запах духов ощущал.

— Да были, скорее всего. Себя молодым вспомни, кто из Африки шаманшу спер, и в каюте прятал, пока до дома довез? Как ты сумел такую девку околдовать, а? — Кэп от души рассмеялся, а старпом вытащил из кармана портмоне, открыл фотки и улыбнулся.

На одной из них, самой потрепанной, была молоденькая, совсем юная африканочка. Да, он тогда сумел умыкнуть ее из племени, и привезти домой. Мало того, женился, и у него с Греттой пятеро детей, три сына и две уже взрослые красавицы — дочери.

— Я тебе секрет открою. Меня боцман тогда прикрыл. И помогал.

— Да ты что? Ерофеич? Как ты его на такое сбаламутил? — Кэп покачал головой, вспоминая крепкого седого мужичину, бацмана и старшего оператора загрузки " Неугомонного". — Вы ведь тогда по лезвию прошли, карантин же был жесточайший.

— Ну, я про это не говорил, но за это я шесть лет в "нетопырях" оттарабанил. Сразу после приземления я доложился по команде, Гретту в госпиталь, в ифекционку на карантин на полгода. А меня в дисбат. — Старпом вспомнил не самые веселые времена своей жизни, когда он на крохотном дирижабле возил малые группы таких же, как сам, провинившихся, в старые города. Стоянки прямо на центральных площадях, порой атаки неупокоев, порой просто банды. Бои, гибель товарищей — и все ради любви. Ради той чернокожей красавицы, которая ждала его из рейсов на базе в глухом таежном поселке в Монтане. Ради той, кого он полюбил так, что смог решиться на такую авантюру…