Дэн Абнетт - Лучшее из Молот и Болтер

Корвус остался последним. Из-за упоения битвой и восторга освобождения от визга ему потребовалось мгновение, чтобы заметить свое одиночество. Он все еще бежал вперед, к славе, но теперь удивлялся, почему в него, казалось, не стреляли. И почему отделение космодесантников Хаоса впереди расступилось, чтобы дать ему дорогу. Он споткнулся, а затем увидел того, кто его ждал.

Монстр возвышался громадой, облаченный в то, что некогда было терминаторским доспехом, а теперь стало жужжащим и гноящимся экзоскелетом. Из трубок над плечами и ран в извращенном керамите вылетали рои мух. Однорогий шлем превращал последние признаки человечности существа в абсолютный демонизм. Рука расслабленно держала гигантскую косу.

Корвус увидел, насколько сильной может быть сотворенная болезнью плоть. Но опустошив лазпистолет, а затем обнажив цепной меч, все равно бросился в атаку и нанес Вестнику Нургла удар. Тифус крутанул вокруг себя «Жнеца жизней». Движение было столь же быстрым, сколь небрежным и презрительным. Древко ударило Корвуса, раздробив бедро. Полковник рухнул в грязь, прикусив губу, чтобы не закричать. Над ним навис Тифус.

— Убей меня, — прошипел Корвус. — Но знай, что я бился до конца и одержал свою победу.

Тифус издал звук, напоминавший гул огромных ульев. Корвус понял, что слышит смех.

— Убить тебя? — переспросил Тифус. Его голос был низким и скользким, словно разлагающийся труп. — Я пришел не убивать тебя. Я пришел научить тебя моему гимну.

Несмотря на боль, Корвус сумел рассмеяться в ответ.

— Я никогда не стану его петь.

— В самом деле? Но ты уже сделал это. Ты веришь, что служишь свету и порядку, однако, как и в случае с твоим дохлым императором, все, что ты делаешь, разрушает надежду и толкает к хаосу. Посмотри, что ты сделал со своими людьми. Ты хорошо мне послужил, сынок. Вы оба — ты и твой брат.

Корвус боролся с откровением, но оно вспыхнуло в его сознании тошнотворным зеленым светом. Правда настигла и поразила его. Он увидел свои действия, их последствия и то, чьей славе он на самом деле служил. И по мере того, как картина обретала очертания, то же делал и звук. Он услышал гимн и его музыку. Там была мелодия, и он сам являлся ее частью. Тело сдалось, и предсмертный взор заполнила фигура торжествующего Тифуса. Челюсть Корвуса распахнулась. Горло исказилось в экстазе агонии, и он стал единым целым с последним хором Лигеты.

Они говорят: грехи отца.

Может быть. А может быть и нет. Но мы всегда были разными. Мои братья и я, мы ни-когда не были по-настоящему близки с другими — Ангелами, Волками, Воронами…

Возможно, нашим отличием был грех нашего отца, и возможно это был его триумф. Мне никто не давал права критически рассматривать историю восьмого легиона.

Всё-таки эти слова останутся со мной. Грехи отца. Эти слова сформировали мою жизнь.

Грехи моего отца отзываются эхом сквозь вечность как ересь. Тем не менее, грехи отца моего отца почитаются как первые акты божественности. Я не спрашиваю себя справедливо ли это. Ничто не справедливо. Это слово — миф. Меня не беспокоит, что справедливо и что правильно, а что несправедливо и неправильно. Эти концепции не существуют вне черепов тех, кто тратит жизнь в размышлениях.

Я спрашиваю себя ночь за ночью, если я заслуживаю мести.

Я посвящаю каждый удар моего сердца разрушению всего, что я однажды воздвиг. Помни это, помни это всегда: мой болтер и меч помогли выковать Империум. Я и такие как я — у нас есть больше прав, чем у кого-либо, разрушить больную империю человечества, потому что наша кровь, наши кости и наш пот построили её.

Посмотрите сейчас на её блестящих чемпионов. Астартес, которые обыскивают тёмные места вашей галактики. Орды хрупких смертных, взятых в рабство в имперскую гвардию и прикованных к службе Трону Лжи. Нет ни одной души среди них, которая бы была рождена, когда мои братья и я строили эту империю.

Заслужил ли я месть? Позвольте мне рассказать вам кое-что о мести — маленьком отростке Империума. Мои братья и я поклялись нашему умирающему отцу, что мы искупим великие грехи прошлого. Мы пустим кровь недостойной империи, которую мы построили, и очистим звёзды от инфекции ложного Императора.

Это больше не месть — это искупление.

Моё право разрушать — больше чем твоё право жить.

Помни это, когда мы придём за тобой.