Евгений Связов: Отчет 3. Иди туда, сам знаешь куда, получи то, сам знаешь что.

На середине фразы и перевел все внимание на малышку, а под конец она, отбросив капюшон, подняла на меня глаза.

– Тогда почему ты говоришь все это мне? – спросила она, опуская на стол нацеленный на меня рукав крепыша -большого.

– Потому что я знаю, что ты тут главная и честно сознаюсь в этом, вместо того, чтобы играть, держа это знание в рукаве.

Я пожал плечами и чиркнул зажигалкой.

– А откуда ты это знаешь? – спросила она.

– Отсюда. – я ткнул указательными пальцами в виски. – И командировали меня сюда по рекомендации спецдепа, который я этим напугал, хотя ничего плохого я не делал, а просто отбивался, когда меня загоняли в угол. Причем в угол меня загнали настолько, что пришлось начать знать.

– Это как? – спросила она и кивнула бармену.

– Выкинули в вакуум, затем подобрал злоблинский корабль, который вернул на земной, который потом сломался и я с друзьями упал на неприсоединенную планету. Которую как раз захватил маньяк, который захотел нас поймать и изнасиловать насмерть и поймал всех, кроме меня и еще одного, а нас на всякий случай попытались вывести из игры спецдеповцы, прилетевшие убивать маньяка, которых он все-таки убил и которого, чтобы спасти своих, убивать пришлось опять же таки мне. И как после всего этого остаться нормальным, если учесть, что всего за двадцать часов до вакуума я сидел на родной планете, пил пиво и не подозревал, что есть КВР?

– Это где? – спросила она и кивнула бармену, поставившему перед ней поднос с кувшином и стаканчиками.

– Земля, УМЗ-189-34-3.

– Да нет, маньяка ты убивал где?

– Гоника. – буркнул я, и на секунду обиделся, что родная планета всем по барабану.

Рыжая, поймав кивок малышки, отвернулась к монитору. Малышка уткнулась в стакан.

Выждав паузу, маленький крепыш спросил:

– так что ты хочешь от подвалов?

Я хлебнул, затянулся и сознался.

– Честно, больше всего я сейчас хочу спать, и вообще хотел бы спать в подвалах дальше, если за это не придется много платить и никого не придется убивать, особенно из-за того, что он будет пытаться убить меня.

Я посмотрел на кружку, жидкость из которой, проникая в кровь прямо во рту, отодвигала сон.

– Ваше пойло, конечно, мало того, что вкусное, так еще и бодрит, но часа через два я рухну и усну.

– Значит, курьер-резерв-1? – весело осведомилась малышка, поймав кивок рыжей.

– Ну. – подтвердил я.

– Тогда знаешь что, ложись пока в лаборатории. – она кивнула на бзякающую занавесочку. – А я с людями посоветуюсь, что полезного ты можешь нам, и что приятного обратно.

– Спасибо. – прожурчал я, добил кружку в два глотка и пошел к занавесочку, чуть ежась под изучающими взглядами.

За занавесочкой обнаружился большой звякающий шкаф с лампочками и кнопками и топчан, втиснутый в щель между шкафом и голой каменой стеной.

Запрыгнув на топчан, я затратил пару секунд, чтобы убедиться, что вокруг нет никого, кто желает мне плохого, и уснул.

– Вставай, стояк с деньгами проспишь!

Я взлетел в стоячее положение, на ходу осознавая, что выспался.

Приземлившись на место, с которого успел отпрыгнуть крепыш, я уставился на него сонными глазами и спросил:

– Стояк с кем я могу проспать?

– С деньгами. – хахакнул он и потянул мне стаканчик дымящейся черной жидкости

Схватив его и отхлебнув в меру горячей смеси кофе, чая и кока-колы. Я задал второй вопрос:

– Где пописать?

– Там. – ткнул он за стойку.

Я покосился на спящих за столом картежников и побрел в туалет.

Познакомившись с комнаткой с унитазом и умывальником, я вернулся в зал с сырой мордой, зато проснувшийся.

– Так какие деньги на меня встали? – спросил я, подбирая временно покинутый на стойке стакан и чиркая зажигалкой.

– Сидай за видеосвязь. – кивнул оан один из стуьльев напротив мониторов.

Как только я рухнул на стул, монитор ожил, и показал хмурого дядьку с растолстевшими бровями и носом.

– Черный Звездец? – осведомился он басом.

– Это смотря кому. – выдохнул я облачком дыма. – К хорошим людям я могу по-человечески.

– Это ты к чему?

– Это я к тому, что Звездец по-русски, этот мой родной, поизводное от слова, которым обозначают женскую дырку, и означает оно очень непрятный конец чего-то из-за того, что его, образно говоря, накрыло этой дыркой насмерть.

Покурив, пока он закончит ржать, я спросил:

– А ты кто?

– Я – Подземщик Большой. В подвалах мое слово – оргполитика.

– Ну говори. – хмыкнул я облачком дыма.