Андрей Белоус: Рассвет

Настолько полное отсутствие информации о происходящем во внешнем мире начинало постепенно выбешивать, однако, это помогло справиться с отступившей на время паникой. Злость неоспоримо являлась невероятно сильным стимулом, но не находя объекта для своего применения, начинала работать против, расшатывая ситуацию. Следовало успокоиться, пока она не переросла в бешенство, не сумев помочь в задаче прорыва из этой информационной блокады. Задача оказалась непростой, что и неудивительно, учитывая настолько внештатное пробуждение сознания, по непонятной причине зависшего в полной темноте без малейшего намека на возможность выбраться из этого мрачного плена.

Вариантов происходящего имелось множество, но полное отсутствие подтверждение любой из версий делало бессмысленной продолжение поиска разгадки Инсульт, паралич, или просто не проснулся, и все происходящее – это всего лишь сон. “Стра-а-ашный сон”. Вернее – кошмар, равных которому припомнить не удавалось. Предполагать можно все, что угодно, но то обстоятельство, что никакого дискомфорта не отмечалось, позволяло надеяться, что ситуация разрулится как-то сама собой. Хотя какой может быть дискомфорт, если ничего не видишь, не ощущаешь, и даже дышать не нужно.

Паника, отступившая было под напором стремящегося стабилизировать душевное спокойствие самообладания, почувствовав слабину, вновь попыталась занять главенствующую позицию. Уже привычно игнорируя это проявление собственного малодушия, здравый смысл выдвинул единственное в этой ситуации дельное предложение – ждать. Ничего другого не оставалось. Ждать, пока не появятся более конкретные факты, на основании которых и можно делать хоть какие-то выводы. Но прийти к этому решению, оказалось проще, чем его выполнить по причине всей дикости сложившейся ситуации.

Мозгу было тупо нечем себя занять, а потому туда лезла всякая чушь из оперы – “хоть бы чо путнее”. На настроении вся эта неаппетитная каша отзывалась своеобразным несварением угнетенного психического состояния, а потому все это следовало как-то прекращать, упорядочив проходившую через мозг информацию. Непонятно что вызвало эту мысль, но она промелькнула в самый нужный момент, а потому была сразу особо отмечена:

– Что бы я сейчас делал, если проснулся как обычно?

Не открывая глаз, нащупываю оставленный на привычном месте телефон, разбудивший меня плавно нарастающей темой из Мариконе, и уже открывая глаза, пытаюсь его выключить. Аккуратно перекладываю с себя ногу сына, вальяжно развалившегося рядом поперек кровати, благо громадные размеры семейного “лежбища” позволяют нам с женой мириться с присутствием здесь этого уже четырехлетнего “оккупанта”.

Отлепляю голову от подушки и бреду в ванную, чтобы засунуть ее под кран, включив холодную воду на полный напор. Вначале вода идет довольно комфортной температуры, в течение ночи нагревшись в трубах, расположенных в квартире. Но постепенно она становится нестерпимо холодной, и вот уже создается впечатление, что кожа на голове начинает твердеть, как и расположенные под ней кости черепа.

Проснуться сразу и окончательно такой способ помогает безотказно, независимо, до скольки ты засиделся этой ночью в “танках”. Первым делом ставлю кипятиться чайник, предварительно слив из него остатки кипяченой воды в пузатый графин совдепо-лекторских времен, после чего еще спросонья тупо осматриваю кухню, в очередной раз вспоминая алгоритм привычных утренних действий.

Эффект оказался потрясающий. Это не только помогло успокоиться, но и ощущение свойственной с утра легкой зевоты, наглядно демонстрировало, насколько полно сознанию удалось “вжиться в образ”.

– «А это мысль! Что там у нас дальше?…»

Пожалуй ни разу в жизни я не находился в подобном замешательстве. И основной причиной тому являлся не только статус реципиента – “Нечитаемый”. Установка страхующего психотипа была довольно условная процедура, учитывая опыт оперативной работы основного фигуранта акции “ПОРТ”. Которым являлся мой прямой начальник, глава Разведдепартамента Аурон Форвидин. После установки сознания “А”, помещенного в глубинный участок мозга, в просторечье именуемый “Информаторий”, мне было предложено произвести ознакомление с ним в специальной лаборотории, дублирующей происходящее. На что я, как и все предшественники гордо отказался, впрочем, как и все они, конечно же, зря.