Андрей Фролов - Мытарь

Один из них прыгнул за хозяином, лихорадочно высматривая приближающуюся из мечущейся толпы угрозу, второй перелетел невысокое ограждение в попытке догнать исчезающий поезд. А третий осмотрительно прикрыл отход, взглядом внезапно наткнувшись на приближающегося Андрея.

Иногда Андрей готов был спорить. Скажем, на тему того, что выживает сильнейший. Выживает быстрейший, будет он после, мучительно долго, гонять эту мысль за бутылкой. Хватило времени обдумать даже это, а ведь было необходимо еще расстегнуть «оперативку» под левой рукой, отключить предохранитель и прицелиться.

– Оружие на землю! – прокричал Андрей и сразу нажал на спуск. Телохранитель так и не навел оружие, как «Тигр» харкнул с обоих стволов, превращая человека в подушку для двух титановых игл. Бритоголовый дернулся назад, роняя пистолет, и повалился в лужи, головой едва не своротив ограду аттракциона.

«Тигр» бьет бесшумно. Ну или почти бесшумно, и окружающие, часть из которых еще не успела осознать, что же все-таки вообще происходит, даже не поняли, что случилось с упавшим телохранителем. Зато когда второй бритоголовый, сграбастав Демина-старшего в охапку, практически не целясь, дал длинную очередь по бегущему за ним Павлу, люди, кажется, прозрели.

Истеричный женский крик мгновенно потонул в целом хоре детских воплей и плачей, отцы семейств бросились к своим малышам, все же свернув ограду павильона, а зеваки разбежались, унося панику в глубину парка. За последние сорок лет так и не сумев привыкнуть к регулярным взрывам и перестрелкам на улицах родных городов, толпа отреагировала мгновенно, неумело и оттого еще более дико. На асфальт начали валиться сбиваемые с ног люди.

Павел упал на землю, выдернул из-за пояса пистолет, что-то крикнул Демину. Телохранитель уже выталкивал хозяина из парка и, присев за билетной будкой, снова целился в Круглова. Раздались выстрелы, Павел ответил и перекатился в сторону, прикрываясь перевернутой тележкой для приготовления сахарной ваты и воздушной кукурузы. Ох и будет же он потом вопить по поводу испорченной одежды...

– Костин, охрана уносит мальчика через северный выход! Твою мать, Костин, бегом!

Андрей обернулся, быстро приблизился, не спуская раненого телохранителя с прицела, наклонился, рукой прикасаясь к шее.

– «Центральная», на главном входе необходима медицинская помощь. Продолжаю преследование... – Длинным скачком перепрыгнув поваленное ограждение, Андрей побежал к тоннелю, пригибаясь и держа оружие перед собой. За спиной продолжали стрелять, вопили люди.

Быстро заглянув в пустой поезд, застрявший на выходе из трубы, он метнулся к забору парка. Ветки кустов, еще не успевшие облысеть к приходу сентября, отчаянно колыхались. Кусты, забор, скамейки. Андрей нагнал телохранителя, зажавшего ревущего пацана под левой рукой, за Комнатой Страха.

– Стоять! Мальчишку в сторону, оружие на землю, руки чтобы я видел! – заорал Андрей, падая на одно колено и ловя широкую спину в прицел.

Охраннику словно поставили подножку. Он качнулся, будто готовясь упасть, но удержался на ногах и застыл, не оборачиваясь.

– Я сказал, быстро оружие на землю и отпусти пацана! Телохранитель медленно повернулся и присел, внезапно выставив мальчика вперед.

– У-у-у, суки! – тихо взвыл он, кладя ствол пистолета на плечо пацана. – Замочу мелкого, мусор поганый! А ну бросай ствол! Быстро, козлина, а не то грех на душу возьмешь! Ну, кому сказал?!

«Тигр» дрогнул в руке, но Андрей не опустил оружия. Внимательно, очень внимательно следил он за каждым движением, за каждым вздохом здоровенного бугая, прятавшегося за спиной плачущего девятилетнего мальчугана.

– Ты чего это, падаль, удумал, – негромко, но отчетливо проговорил Андрей, – хозяйским сыном прикрываться?! Я тебе не мент, меня твое прошлое не волнует. Мальчишку отпустишь – тогда и поговорим. Давай без глупостей, ты мне и не нужен вовсе.

Лицо охранника исказила неопределенная гримаса, и он повел стволом пистолета:

– А мне все одно! Я сидеть не буду, понял, падла! Я вообще... – Он немного привстал из-за детского плеча, и Андрей, коротко выдохнув, выстрелил.

Бугай исчез из-за детского плеча, словно его стерли ластиком. А мальчишка даже не шелохнулся. Продолжал опасливо коситься назад и не успевал смахивать предательские слезы. Человек, которого он знал всю свою сознательную жизнь, лежал за его спиной с железной стрелкой в голове. Человек, которому он привык доверять. Человек, который так любил катать его на руках и приносить апельсины. Защищавший и оберегавший. Осмелившийся предать.