Дмитрий Янковский - Операция «Караван»

Я понимал, что глупо задавать вопросы по поводу источников его осведомленности. Еще глупее спрашивать, зачем ему личинки торпед. Но он ответил сам:

— Хотя… Не буду таить от тебя лишних секретов. Мы уже давно пытаемся разработать системы противодействия биотехнологической опасности в океане. Но продвинулись мало. Гораздо меньше, чем ты со своей командой. И я могу объяснить почему. Ты попросту ненормальный. Псих. Одержимый идеей. И вокруг тебя собираются такие же, как ты сам. Но их мало, и ты уже с этим столкнулся. Не хватает людей? Вот и я о том. У нас же подходы не такие кустарные, как у тебя. Корпорации не могут позволить себе кустарщины. Нами движут законы прибыли. Но почему-то за деньги люди не так готовы рисковать жизнями, как за идеи. В этом наша проблема.

— Неужели ваши спецы по промыванию мозгов не могут создать идею? — усмехнулся я.

— Могут. И создают, пробуют. Однако все идеи оказываются не очень жизнеспособными. В результате в океане и на побережье мы используем только роботов.

— Понятно, — кивнул я. — Биотехи специально создавались для противодействия электронно-механическому оружию. Ваши роботы проигрывают им по всем статьям.

— Верно. Живым мозгам разумных торпед адекватно могут противостоять только живые мозги создавшего их человека. Полагаю, вы готовы предложить свои услуги за достойную плату, но для нашего масштаба вашей команды мало. Ситуация сложилась такая, что нам необходимо в кратчайшие сроки создать несколько трансокеанских путей сообщения, стабильно работоспособных и безопасных. Надеюсь, вы понимаете, что с вашими силами это немыслимо?

— Это спорный вопрос, — ответил я. — Но в любом случае мне импонирует сходство наших задач.

— Уже хорошо, — улыбнулся альбинос. — Думаю, из сказанного мною ты понял для чего нам нужны личинки торпед.

— Вы хотите использовать биотехов против биотехов.

— Верно.

— Тогда, теоретически, число моих врагов должно уменьшиться, а не возрасти, — прикинул я.

— Если считать, что своими врагами ты считаешь любую биотехнологическую тварь, то их число возрастет, — в голосе незнакомца появились стальные нотки. — И значительно. Потому что в качестве конечной задачи нашей корпорации мы хотим снова поставить биотехнологии на службу человечества. И об этом я говорю сразу, чтобы исключить недоразумения в будущем.

Я наконец поднес стакан с джином к губам. Окончательное решение в голове еще не созрело, мне еще трудно было понять, ввяжусь я в эту авантюру или нет, но одно было ясно — с корпорацией альбиноса у нас разные цели. Кардинально. А значит, беседа дошла до той точки, когда мне следует перехватывать инициативу.

Я сделал небольшой глоток джина, а затем резко дернулся в сторону ближайшего охранника. Вся надежда была на скорость его реакции — прояви он хоть долю заторможенности, мой план полетел бы к дьяволу.

Но здоровяк не подвел. Он моментально выхватил искровой шокер и стремительно распрямил руку с ним в мою сторону. Однако за долю секунды до проскочившей между электродами искры я выплеснул на разрядник джин из стакана, и все двадцать тысяч вольт, пройдя через жидкость по пути наименьшего сопротивления, шарахнули верзилу так, что он выгнулся дугой и рухнул на переборку спиной вперед.

Второй охранник тоже, не смотря на вес, прытью обижен не был. Мы с ним двигались по разному, но в синхронном ритме, как фехтовальщики на турнире. Он выхватил разрядник, я ударил опустевший стакан о край стола. Он рванулся вперед, я тоже ему навстречу. Он от бедра попытался достать меня шокером, я увернулся, и всадил длинный, как кинжал, осколок стекла ему в глаз. Он выронил шокер и двумя руками ухватился за торчащее из глазницы донышко, я поймал разрядник и приложил контакты сначала к бедру противника, потом ткнул ими в шею.

Надо отдать должное альбиносу — он тоже не дремал. За две секунды, пока шла потасовка с неграми, он успел выхватить откуда-то крошечный пистолет.

Я прикинул положение ствола и чуть ушел в сторону, пропустив пулю мимо себя. Меня поразил звук выстрела — это был не грохот, а резкий хлопок, хотя ствол точно не был оснащен ничем, напоминающим глушитель. Правда удивляться было некогда — я с размаху метнул шокер в лоб альбиносу. Машинка тяжелая, граммов триста — вырубила его наглухо.

Я поднял пистолет и с удивлением сообразил, что он пневматический. Пуля выбрасывалась из ствола посредством сжатого газа.

Бред собачий — это не оружие ни в каком виде. И дырочка от пули в кожаной обивке оказалась крошечной, миллиметра четыре. В общем слишком игрушечным показался мне пистолет в свете прошедшего разговора. У такого матерого корпоративного мафиози за пазухой должно было бы находиться нечто в разы существеннее.