Эми Тинтера - Рибут. Дилогия (ЛП)

Крикнула птица, я вздрогнула, засовывая озябшие руки в карманы. Куда разумнее было бы бежать из КРВЧ летом. Да и вообще – любой план, отличный от нашего, теперь казался умнее.

Я сглотнула, стараясь не паниковать; минуты шли, а Каллума все не было. Переминаясь с ноги на ногу, я подавила острое желание помчаться на поиски в лес. С ним ничего не случилось. Если повторять это про себя, то так и окажется.

Сзади послышался шорох, и я напряглась. Рука метнулась к оружию. Но мгновением позже передо мной нарисовалась ликующая физиономия Каллума, и я выдохнула, ответив ему такой же улыбкой.

– Прости, что так долго, – сказал он. – Я зашел чуть дальше, чем собирался.

Он держал перед собой рубашку. Я нахмурилась, когда он опустился на колени и высыпал содержимое. Присев рядом, я взяла маленький темный кругляш.

– Какая-то черная фигня, – проговорила я, вскинув брови, и уставилась на твердые бурые шарики, смешавшиеся со всем остальным. – Это что, орехи?

– Рен! – сказал он со смехом, быстро подобрав орех. – Это пекан. Ты что, пекана никогда не видела?

– Надо же! В скорлупе, пожалуй, не попадались.

Каллум огляделся, нашел камень и положил пекан на землю.

– Щипцов у нас нет, так что будем изобретать.

Он с силой ударил, и скорлупа треснула. Каллум выудил кусочки ореха и ссыпал их мне в ладонь.

– Спасибо, – пробормотала я, удивленно хлопая ресницами.

– А это хурма, – указал он на темно-бурый фрукт. – Просто типа выдавливаешь в рот. Я ее не очень люблю, но сойдет.

Я съела пару кусочков пекана, пока Каллум колол остальные; затем сдавила хурму и подставила рот. Она оказалась сладкой и сочной; когда я отбросила кожуру, мои руки успели почернеть от сока.

Мы ели в молчании, и, когда прикончили все, я вытерла пальцы о штаны. Каллум подошел к дереву, сел, отвел руку, и я с удовольствием приникла к нему.

– Спасибо, – сказала я, положив голову ему на грудь.

– Не за что.

Он утвердил подбородок у меня на темени, поглаживая мою руку. Мы долго молчали, и я закрыла глаза; моя голова покачивалась в такт его дыханию.

– Ты с самого начала хотела идти в Остин? – спросил наконец он.

– То есть? – Я подняла веки, вздрогнув от его голоса.

– Ну, когда обещала Лебу найти его дочь. Ты так и хотела сделать? Или думала только о том, чтобы сбежать?

– Я не знала, куда пойду. Если резервация и правда существует, мне бы хотелось выяснить, где она находится. Ясно же, что я совершенно не приспособлена к жизни дикарем.

– А по-моему, так вполне, – хмыкнул Каллум.

– И еще мне не хочется доказывать его правоту, – тихо добавила я. – Я знаю, Леб думает, что мы убежим. Они не доверяют нам, и я не хочу подтвердить, что есть причины для недоверия.

Он погладил меня по щеке и осторожно поцеловал в макушку.

– Хорошая мысль, – прошептал он.

Глава двадцать четвертая

Мы вышли из укрытия после заката. За день пролетели два челнока КРВЧ, но потом все стихло.

Я снова ненадолго заснула, однако Каллум бодрствовал и был начеку. С тех пор как мы покинули филиал, он так и не сомкнул глаз, и у него опять дрожали руки. Он заметил мое внимание к ним, но мы оба делали вид, что ничего страшного не происходит. Впрочем, других признаков недомогания не было, и я не стала заговаривать об ужасах, которые наверняка не случатся.

Не могут случиться.

Когда мы выбрались на опушку леса, я посмотрела на небо и глубоко вздохнула. Горизонт был чист.

Тяжело ступая по траве, мы побежали. Ветер свистел в пулевых отверстиях моей куртки, и я морщилась от холода. Грудь сдавливало, саднило горло, но мы продолжали мчаться, то и дело с опаской поглядывая вверх.

Миль через пять снова показался лес, и мы перешли на ходьбу, скрытые кронами деревьев. Я набрала полную грудь воздуха и обняла себя руками, пытаясь хоть немного согреться.

– Сколько времени идти по этому туннелю? – спросил Каллум, когда мы перевели дух.

– Понятия не имею. На карте написано просто: «туннель». Если его не будет, всегда можно снова перелезть через забор.

– Бесподобно! В прошлый раз и труда не составило. – Он обнял меня за плечи и притянул ближе.

Деревья здесь стояли реже, вразброску, и были не таким надежным прикрытием, как в окрестностях Розы, но мы все равно пошли шагом, слишком устав, чтобы бежать.

Вскоре на горизонте показался Остин, и губы Каллума тронула улыбка.

– Он красивее Розы.

– Мы подходим со стороны рико.

Здания выглядели смутно знакомыми. Три высоких, из стали и стекла, были окружены несколькими пониже, которые едва виднелись поверх деревьев. Самое высокое находилось в восточной части города, и его верхушка была ослепительно-белой, словно служила маяком и возвещала путникам близость дома. Это было забавно, с учетом того, что в этой части Остина чужаков не жаловали.