Эйдзи Микагэ - Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 7

«Даже если мне придется умереть, пусть Дайя обретет истинное счастье».

Тогда я считала так совершенно искренне. И по-прежнему считаю. Я готова пожертвовать собой ради Дайи в любой момент.

Пусть он нагрешил. Пусть он должен принять груз своей вины. Но обязательно ли ему нести этот груз в одиночку? Разве не мог он передать часть его другим людям, например мне? Неужели он ничего не мог сделать, чтобы быть прощенным?

Все вот так? Вот поэтому он теперь такой?

Да… мир всегда был жесток, и я это знала. Его жестокость отпечатана у меня на спине.

А если так…

– Достаточно.

Мы видели достаточно этого мира.

Стоит мне отсоединить все, что прицеплено к Дайе, и жизненные функции его тела прекратятся. Сделаю это. Сделаю и отправлюсь вместе с ним на следующий уровень. Может, его душа уже ждет мою на небесах.

Если так, то надо просто сделать это!

Я схватила трубки, идущие ему в нос.

Вытащить их – и дело с концом. Никто не будет меня винить. Да если и будут – я же все равно отправлюсь за Дайей.

Тебе было одиноко, Дайя, правда же? Прости меня, но я уже совсем скоро буду с тобой!

– У… уу…

Однако я не смогла заставить себя выдернуть трубки и в конце концов просто отпустила их.

Какой бы нечеловеческой ни казалась мне эта оболочка, она все равно была похожа на Дайю. Я никак не могла прервать его жизнь, пока оставался хоть мизерный шанс на его возвращение. Неважно, насколько этот шанс крохотный.

Я такая слабая.

Я ничего не могу сделать.

Рухнув на исхудавшее тело Дайи, я рыдала, пока не вымоталась сама.

Пролетело еще два месяца. Пришел и ушел Новый год, а Дайя все не подавал признаков выздоровления. Иногда он вдруг принимался дышать самостоятельно, но мне сказали, что с возвращением сознания это никак не связано. Врач Дайи с самого начала пессимистично оценивал его шансы, но в последнее время он выражал это особенно откровенно. Родители Дайи все еще верили, что он вернется, но и они начали сомневаться. Они даже спросили меня, не лучше ли подарить ему безболезненную смерть.

Ну не странно ли? У них это так прозвучало, как будто тело Дайи все еще жило исключительно из-за моего эгоизма. Хотя именно я сильнее всех хотела его освободить!

«Я все сделаю для тебя».

Это не была ложь; однако моя попытка убить его и себя провалилась. Не знаю, правильно ли было бы прервать его жизнь своими собственными руками. Нет – даже если бы это было правильно, я не смогла бы.

Но я кое-что заметила.

Я не могла заставить себя прервать жизнь Дайи, но с легкостью могла бы прервать свою.

Наверняка Дайя уже ждет меня на небесах. А если его там не окажется, значит, он остался жив – так еще даже лучше.

Шикарная идея! И почему она не пришла мне в голову раньше?

На следующий день я принесла с собой нож.

На этот раз я не буду бить себя в живот; я перережу себе горло и отправлюсь к Дайе.

Из-за моих суицидальных планов у меня из головы полностью вылетело одно. Мария Отонаси говорила, что собирается навестить Дайю именно сегодня.

Именно она сохранила жизнь телу Дайи, оказав ему первую помощь и вызвав «скорую», когда его пырнули. Сама она, похоже, об этом забыла, но записи не врут.

Я была благодарна ей. Но почему-то мы с ней перестали ладить так хорошо, как когда-то.

Мария Отонаси принесла музыкальную шкатулку и держала ее возле уха Дайи. Судя по всему, был какой-то случай, когда музыкальная шкатулка привела пациента в сознание. Но я-то была уверена, что это бесполезно; если он даже на мой голос не реагировал, то на эту штуку тем более.

Свали уже побыстрее, чтобы я могла умереть.

– …Кирино.

Внезапно Мария Отонаси крепко обняла меня.

– …Что?

У меня что, такой депрессивный вид?

…Нет, она меня не обнимала – она проверяла мои карманы.

– Ах…

Она достала нож в кожаном футляре и вздохнула, глядя на него.

– Я удивлялась, почему ты сегодня такая нервная, но этого я точно не ожидала… Что ты собиралась… нет, можешь не говорить. И так понятно.

От такого всепонимающего отношения я тут же вскипела.

Как будто ты можешь понять, что я чувствую!

– Отдай! – истерично заорала я. – Отдай, отдай, отдай!

Я знала, что на вопли тут же сбегутся медсестры, но ничего не могла с собой поделать. Я набросилась на Марию.

Но это ни к чему не привело. Она проворно уклонилась и заломила мне руку.

– Отвали! Пусти меня! Отдай нож! – продолжала орать я, не в силах подавить бушующие эмоции. Слезы брызнули из глаз, а я все кричала: – Только так! Чтобы увидеться с Дайей – только умереть!