Джош Рейнольдс - Смертельный шторм

— На востоке идет бой, в области вокруг мануфакториумов, — сказал Леонос. — Похоже, организмы-поедатели покинули этот район.

Карлаен быстро переключил вокс-каналы. Большинство из них глушились помехами от флота-улья, но он быстро натолкнулся на крики о помощи и запросы подкрепления. Как только он их нашел, вдалеке что-то взорвалось. Фронт смещался на восток, имперские боевые порядки сминались хищными ордами биотварей.

— Фабричные районы, — сказал Алфей. — Это последний бой.

Карлаен ничего не сказал. Вокс затрещал, когда крики солдат Астра Милитарум заполонили его уши. Часть его жаждала забрать своих людей и направится к мануфакториумам, где последние защитники Фодии продавали свои жизни, ошибочно полагая, что помощь придет. Но таких приказов у капитана не было, и сегодня Сыны Сангвиния прибыли не за этим.

Асфодекс был заградительной линией и не более того. Война против флота-улья Левиафан решится не здесь, и уж точно не где-нибудь в системе Криптус. Но это его щупальце будет уничтожено. Через несколько стандартных часов остальные Кровавые Ангелы Первой роты и все силы Второй — при поддержке звеньев их наследников, Расчленителей — высадятся на планету. Тогда начнется настоящая война. Война на уничтожение, война, призванная заразить источники и нарушить линии снабжения. Война, в которой избранники Ваала прекрасно разбирались.

Но этому ещё только предстоит произойти. А сейчас у Карлаена была своя миссия.

— Перегруппироваться и построиться веером. Мы идем дальше, — сказал он, отключив передачи. Алфей кивнул и стукнул по воксу, предупреждая остальные отделения о том, что пора выдвигаться, пока Леонос и Афраэ возвращались к отделению.

Спустя считанные секунды шеренга облаченных в багровую броню гигантов пришла в движение, направляясь через площадь к огромной арке, бывшей когда-то Фодийскими Вратами. Пока они поднимались по ступеням, Карлаен осмотрел кровавую бойню, простиравшуюся вверх по ступеням к началу плато. Трупы имперских гвардейцев были свалены в беспорядочные кучи среди опрокинутых мешков с песком, бывших ранее огневыми позициями. Вонь чужацкого ихора здесь была сильна, мертвые тиранидские организмы-орудия лежали там, где их подстрелили пушки Астра Милитарум.

С верхней ступени за приближением Кровавых Ангелов безмолвно наблюдал изломанный труп офицера Имперской Гвардии, его мертвый взгляд вызывающе смотрел на поле боя. Он все еще сжимал болт-пистолет окровавленной рукой.

Карлаен опустился на одно колено рядом с трупом, что лежал, прислонившись к выжженной и разбитой арке. Он изучил расслабленные черты, запоминая их, как делал это тысячи раз прежде. Его воины стояли молча, понимая, что это был священный момент — действо, что им однажды, возможно, самим придется совершить.

Карлаен считал, что этот человек был героем, пусть он и не знал его имени. Гвардеец погиб невоспетым, а те, кто спасся, не вспомнят о нем. Но Ангелы будут помнить его. Кровавые Ангелы всегда помнят, даже когда воспоминания оказываются тягостными.

— Спи, солдат, — прошептал Карлаен, знакомые слова с легкостью покинули его уста. — Сложи свое бремя и вернись к свету Императора. Твой бой теперь наш. И мы заставим их заплатить, око за око. — Он протянул руку и закрыл широко распахнутые глаза человека. После чего встал.

— Идем, — сказал он. — Нам надо найти губернатора.

По другую сторону площади, скрываясь от бронированных гигантов в тени упавшей громады статуи Императора, пара чужацких глаз наблюдала за Кровавыми Ангелами, заходящими в губернаторский дворец династии Флаксов. Белые рудиментарные губы растянулись, обнажив стену крепко стиснутых клыков, багровые глаза существа, прозванного Отродьем Криптоса, сузились в зловещей заинтересованности.

Когда Кровавые Ангелы исчезли во внутренней части дворца, повелитель выводка оттолкнулся вверх, его четыре руки ухватились за статую. Он поднялся в полный рост, пробуя на вкус воздух. Огни далекой битвы отражались на его бледном, блестящем панцире. Он склонил свой выпуклый череп, прислушиваясь к далекому барабанному бою сражения. За сотни километров отсюда защитники Фодии вели свой последний бой против сил Разума улья, и Отродье Криптуса чувствовало превратности судьбы этого конфликта всеми фибрами своей гротескной сути.

Ему очень хотелось присоединиться к этой отдаленной драке и омыть когти в крови своих врагов. Об этом его просил Разум улья, шепча в глубине его черепа. Пение Разума улья наполнило его разум, изгоняя все прочие мысли, кроме тех, что двигались в такт космической рапсодии вечности. Это была песня истощения и выживания, великой цели и единения. Она наполнила и разгорячила его, изгнав страх и гнев, оставив только твердую цель.