Третий час уже длится этот снежный марафон.
Одно радует – никто нас обогнать по дороге не сможет. Скорости не те. Любые сани, вырвавшиеся вперед с вестью о нашем выходе из столицы, или верхового какого, драгуны давно бы уже догнали. А на железной дороге Молас любое движение остановил собственным приказом из-за «угрозы подрыва полотна мятежниками».
Да и на аэросанях, очень быстрых как оказалось, мы сами пару раз вырывались на десяток-полтора километров вперед с теми же целями. И убедились, ну… убедили себя, что никто не вырвался вперед предупредить о нашем налете.
А я все никак не мог вспомнить, откуда я знаю название этого замка мятежников – Ройн? И никак не мог вспомнить.
Говорить в кабине невозможно из-за шума двигателя и вибрации. Но главное было сказано еще в столице. С глазу на глаз. Хорошо так поговорили как его превосходительство с его превосходительством. Пальцы не гнули. Обиженку друг на друга не грызли.
– Если бы ты не поторопился расстрелять всех Тортфортов, Савва, то я бы уже знал про этот замок. А так… и для меня это неожиданность, как и приказы из Дворца, о которых нет никаких следов в императорской канцелярии, – генерал вынул трубку и сал набивать ее табаком из замшевого кисета. – Уж эту кухню мы перетрясли первой. Но круг подозреваемых значительно сузился… Не так много в императорской канцелярии людей имеющих доступ к красной печати.
Молас взял трубку в зубы и, не зажигая ее, несколько раз втянул через нее в себя воздух. Курить хочет, но знает, что я этого не люблю вот и сдерживается.
– Кури, Саем, – разрешил я. – У тебя вроде как табак душистый. Только скажи, кто тебе стукнул, что я тут?
– Можно подумать, Савва, что ты сюда через дымоход камина пробрался, – хохотнул генерал-адъютант императора. – Полгорода видело, как твой бронеход здесь ворота ломал. А город, заметь, очень хорошо телефонизирован. Но ты мне лучше другое скажи: за каким хреном им потребовалось баб арестовывать?
– Так это не твои проделки? – поднял я правую бровь.
– Ни сном, ни духом как говорил мой отец, – ответил он, доставая спички.
– Тогда у меня всего одна версия. Кто-то, пользуясь тем, что я вывел в расход Тортфортов, отжимает у вдов их собственность, пользуясь революционным моментом. Только причем тут моя квартирная хозяйка? Ее-то муж в плену и если даже участвовал в заговоре, то в мятеже точно участия не принимал.
– А может хвосты подчищают? Чтобы концы в воду с гарантией?
– Может. Но это уже по твоей части. У меня в столице агентуры нет. А заговор именно ты проморгал.
– Знаешь, что я тебе скажу. Если заранее нет внедренного в руководство заговора агента. Именно в руководство, заметь. То заговор до той поры не виден, пока он не свершится. А потом уже поздно кому-то что-то доказывать потому, как императора уже убили. Поди, теперь узнай – коварных ли заговорщиков постреляли из пулемета у вокзальной стенки, то ли невинных истратили зря. Хотя есть способы теоретически прикинуть к носу – было он или не был и кому был выгоден. И по уровню подозрений до того как этот взрыв случился в охотничьем дворце у Тортфортов был номер шестой по подозрениям. Наше счастье, что Бисер остался жив, а то я за твою и свою жизнь ломаного кройцера бы не дал.
– А все-таки?
– Меня интересуют конкретные персоналии и фигуранты. И меньше всего интересуют группы подозреваемых. Могли, не могли… уже не понять… – генерал наконец-то решился и, чиркнув спичкой о столешницу, стал раскуривать свою трубку.
– Они у тебя прям как девицы наутро после приватного бала с обильной выпивкой, – засмеялся я.
Молас на меня вопросительно посмотрел.
А я разхулиганившись напел
– «Дала, не дала?… Никак не понять… Брала, не брала… Млять или не млядь?» [14] «Водка отдыха не портит». Панк-группа «Ленинград».
Молас залихватски заржал а, отсмеявшись, вполне серьезно сказал.
– Торопыга ты, Савва. Не поспешил бы ты с расстрелом Тортфортов, я сейчас бы точно знал, причастны они к взрыву во дворце или только воспользовались случаем.
– Зато теперь, Саем, ты мной людей пугаешь как деток, которые не хотят вовремя ложиться спать, – хохотнул я невесело.
– Откуда знаешь? – ткнул он в мою сторону мундштуком трубки.
– Догадываюсь. Я бы сам так поступал на твоем месте. Игра в доброго и злого полицейского дает намного лучший результат, чем примитивные средневековые пытки, основанные на боли, – вот так вот. Я детективов на видаке насмотрелся, а ты нет, злорадно подумал я. – Так что я на тебя не в обиде. Зато все на континенте знают, что моему слову нужно верить сразу и не испытывать судьбу.
Читать дальше