Бертрам Чандлер - Планета спартанцев

— Вероятно, именно так Вы и должны это воспринимать.

— На нашей планете живут только люди. Но мы стараемся допускать к себе лишь малое количество избранных илотов. А эти обитатели Аркадии — они ведь явно инопланетяне… чужаки.

— Со временем мне надо будет провести серьезное исследование вашей социальной истории, — задумчиво сказал Джонграймс. — Это должно быть увлекательно. Хотя, на самом деле, это работа Мэгги.

— Мэгги?

— Доктора Лэзенби.

— Могу сказать то же самое, — сурово ответил Диомед. — Со временем мне придется произвести исследование вашей системы субординации. Я слышал, как Вы называли его Маргаретлэзенби, потом по имени и роду деятельности, теперь вы опускаете первую половину имени. А еще вы называете его Мэгги.

Джонграймс рассмеялся:

— Наверное, это действительно сбивает с толку. У вас ведь только одно имя. У нас их, как правило, два — имя и фамилия, то есть имя семьи…

— Но семья лишь одна — Государство!

— На Спарте, вероятно, так и есть. Но позвольте мне закончить, капитан Диомед. У нас есть семейное имя — фамилия, которую мы ставим на второе место… хотя некоторые народы поступают иначе. Кроме того, у каждого есть личное имя, данное ему при рождении. А еще существуют прозвища и уменьшительные имена. Например, Маргарет — это одно слово, а Лэзенби — другое. Мэгги считается сокращением от Маргарет. Конечно, ее можно называть Мэгги или Мэг. Даже Пег. Что касается меня, я — Джон Граймс. Но имя Джон может быть превращено в «Джек» или «Джонни» — это для близких знакомых.

— Как «Тео» от «Теопомпа», — сообразил Брасид.

— Да. Некоторые такие имена представляют собой разные варианты сокращений, например, Марджи и Марго от того же имени Маргарет.

— И сколько же всего получается имен? — возмутился Диомед.

— Я слышал, как ее называли по-разному, и сам тоже называю ее различными именами. Но что в этом такого?

— Но, лейтенант-коммандер, вы используете какие-то странные местоимения: «она», «ее». Они специально употребляются в отношении обитателей Аркадии?

— Можно сказать и так, — казалось, Граймса позабавил этот вопрос. — А теперь, господа, могу я предложить вам что-нибудь освежающее? Солнце еще далеко не в зените, но капля алкоголя, думаю, нас не убьет Или вы предпочитаете кофе?

— Кофе? Что это такое?

— У вас нет кофе? Тогда вам, видимо, будет интересно его попробовать.

— Если вы с нами поделитесь, — осторожно проговорил Диомед.

— Конечно, — Граймс встал, прошел к столу и снял трубку телефона: — Камбуз? Капитан на связи. Пожалуйста, принесите кофе. Большой кофейник и все необходимое. На троих.

Затем он взял со стола деревянный предмет странной формы — инструмент? — и набил чашеобразный конец этой продолговатой штуки какой-то сухой смесью, напоминавшей бурые листья, высушенные и измельченные, потом поднес противоположный конец предмета ко рту, а смесь поджег с помощью другого, на этот раз металлического приспособления. Затем втянул в себя воздух, пропустив его через странный прибор, и через несколько секунд медленно выдохнул облачко ароматного дыма. Процесс явно доставлял ему удовольствие.

— Извините, вы курите? — обратился он к гостям и открыл украшенную орнаментом коробку, в которой лежали ряды цилиндров бурого цвета, очевидно, скатанные из тех же высушенных листьев.

— Полагаю, на сегодня с нас довольно странностей, лейтенант-коммандер, — сухо ответил Диомед — к великому разочарованию Брасида.

Беззвучно открылась дверь. В комнате появился еще один космонавт — судя по форме, не офицер. Он внес серебряный поднос, на котором размещались: серебряный сосуд, от которого шел пар, серебряный кувшинчик и серебряная чаша, заполненная белым, чуть блестящим на свету порошком, а также три чашки из великолепного фарфора с необычными петельками сбоку, причем каждая чашка стояла на маленькой фарфоровой тарелочке. Но Диомеда с Брасидом поразило не содержимое подноса, а тот, кто его принес.

Это явно был еще один выходец с Аркадии.

Брасид перевел взгляд с этого существа на картину, где множество людей и обитателей Аркадии играли на песке, и поймал себя на мысли, что хотел бы поподробнее рассмотреть, как выглядит инопланетянин без форменной одежды, в натуральном облике.

— Молоко, сэр? Сахар? — поинтересовался вошедший.

— Полагаю, у них на планете нет ни того, ни другого, Шейла, — заметил Граймс. — У них вообще многого нет.

Брасид и Диомед медленно спустились по трапу. Оба хранили молчание. По крайней мере, сержанту было трудно привести в порядок мысли, рассортировать новые впечатления, которые разом обрушились на него. Этот кофе — не является ли он препаратом, вызывающим привыкание? Но вкус Брасиду понравился. И еще эти горящие сухие листья, дым которых с наслаждением вдыхал лейтенант-коммандер Граймс. И непривычная для Спарты роскошь жилых помещений капитана инопланетного корабля — роскошь, не подходящая для истинного воина. И неизвестная Межзвездная федерация, обладавшая настоящим боевым космическим флотом, хотя капитан Граймс и называл его… кажется, Исследовательской и Контрольной службой.