Анастасия Ликова: Волк в овечьей шкуре (СИ)

К моему счастью на парковке периодически производилась уборка, и крупных, увесистых предметов, которыми можно было воспользоваться, Ирина не обнаружила, а потому снова злобно уставилась на меня.

- Здравствуй, Ира! Какая встреча! - едва выговорил я каким-то хриплым голосом. - А я тут собрался на шашлыки... - я откашлялся, пытаясь привести свой голос в норму. - Ты ведь отказалась...

Ира раскрыла рот, чтобы, как пить дать, сказать что-то нелицеприятное, но передумала и закрыла рот. Секунду спустя она, изобразив улыбку, проворковала приторно сладким голоском, от которого меня бросило в пот.

- Ты знаешь, а я передумала и пожалуй поеду с тобой! - вот только ее сладкий голос не вязался с ее взглядом. Ее глаза сейчас очень смахивали на боевой лазер, и казалось ещё немного, вот-вот и они прожгут во мне дыру. Я зябко поежился. Такой Иру я никогда не видел. Сладкая кошечка, с которой я был знаком до этого и которую так любил, исчезла без следа. Эта стоявшая тут сейчас передо мной тигрица тоже конечно относилась к семейству кошачьих, но была слишком уж дальней родственницей той мирной домашней кошечке, каковой я и считал ее все три месяца нашего знакомства. Эта стоявшая передо мной тигрица мурлыкать и ластиться ко мне явно не собиралась, а жаждала лишь моей крови. К счастью, по какой-то только ей одной ведомой причине приступать к активным действиям Ирина передумала и моя казнь прямо тут, на месте пока откладывалась

Я слегка перевел дух и попытался отстраниться от Светы, всё ещё прижимающейся ко мне. Светлана, заподозрив неладное, без возражений отодвинулась от меня и уставилась на взбешенную Ирину.

И не успел я ничего сказать, как Света раскрыв пошире, свои потрясающие голубые глаза, с наивным видом маленькой капризной девочки спросила меня.

- Вадичек, дорогой, а кто эта женщина? Ты не познакомишь нас?

Одной единственной фразой она сразу дала ясно понять, что есть вот она, маленькая совсем юная девочка и есть взрослая, можно сказать даже почти пожилая Ира. Ира, бывшая всего на три года старше Светы, не взбесилась ещё сильнее при этих словах только потому, что и так была на последнем градусе бешенства. Тут у меня разом прошла вся имевшая место быть заторможенность.

- Это Ирина! - торопливо представил я ей Иру. - Секретарша папы! А это Света... моя... знакомая...

Краем глаза я отметил начавшие распахиваться длинные ресницы Светы, совершенно ошеломленной тем, что ее только что низвели до уровня знакомой и хорошо ещё не назвали случайной. Сразу же начал обиженно округляться ее ротик, но я не стал дожидаться окончания этого завораживающего процесса, а, быстро толкнув тележку к багажнику, начал деловито перегружать внутрь всю закупленную снедь, повернувшись спиной к двум, оставшимся друг напротив друга, девушкам. Перегружая в приличном темпе содержимое тележки в машину, я ловил за своей спиной каждый шорох и звук. Но там царило молчание. Очевидно, девушки разглядывали друг друга. Знакомились так сказать. А спустя пару минут, к моему облегчению хлопнула дверь `Патфайндера`.

"Похоже, обойдется без большого скандала! Кажется, кто-то решил ехать со мной, несмотря ни на что! - передо мной во мраке отчаяния блеснул лучик надежды. - Узнать бы кто это? Ну, ничего ещё узнаю и расцелую и извинюсь! Ох, как я извинюсь!" - думал я, устраивая бутылки в багажник, но повернуться, чтобы удовлетворить свое любопытство и узнать: кто остался со мной, я не смел.

И тут, я уже ставший надеяться на лучшее, вдруг услышал, как снова хлопнула дверца машины. Наверно нечто похожее ощущает человек, которого уже уложили в гроб, затем извинились и сказали с милой улыбкой, что это ошибка и вот когда он уже приготовился вылезти, вдруг опустили крышку и в приличном темпе начали приколачивать ее.

Мои движения резко замедлились, я, словно мгновенно замерз. Взятые в этот момент две бутылки `Вдовы Клико` чуть не выпали у меня из моих мгновенно вспотевших ладоней. Я постарался сжать горлышки посильнее: упавшего на асфальт французского шампанского всё же было бы жалко, и уже ничего не боясь, поскольку смертельный диагноз был уже озвучен, поднял глаза и посмотрел в салон.

"Да! Так и есть!"

Обе мои ... мои, чёрт возьми, девушки сидели в машине. Сидели с прямыми спинами, вытянув шеи, и транслировали в окружающее пространство всё, что было у них на душе в данный момент. Главными составляющими этой трансляции были обида, раздражение и злость.

Я неслышно вздохнул, завершил процесс перегрузки продуктов в багажник и с некоторой опаской залез в машину. С пол минутки я посидел, ожидая начала разборок, но так ничего и не дождавшись, начал выруливать с парковки.