Галина Андреева-Сапфиро - Подземелья Аркаима [СИ]

– Мы обычно считаем, что наше внутреннее Эго, наш разум находятся где-то внутри нас. Но на самом деле это наше физическое тело является сердцевиной, которую окружают все более утончающиеся оболочки энергии. Наше внутреннее 'Я' находится во внешнем слое энергетической оболочки, поэтому по отношению к физическому телу мы являемся 'вывернутыми наизнанку'! В физическом мире развитие направлено изнутри наружу, в то время как на тонком плане развитие направлено внутрь, к плотному миру, к человеку. Дух проникает в материю, а материя стремится утончиться, одухотвориться.

– Наше сознание способно расширять границы своего восприятия, включая в них духовные области и вступая с ними в контакт. Шаманы считали, что именно применение рун позволяет расширить эти границы. Руны – универсальный язык, с помощью которого можно общаться на различных уровнях мироздания. В них заложен потенциал развертывания трансцендентальности нашим сознанием, то есть включение в область познаваемого того, что ранее было скрыто. С помощью рун мы можем воспринимать 'скрытое' от наших физических глаз на различных планах бытия.

Рунные энергии на подсознательном и сознательном уровнях помогают нам лучше понять окружающий мир, и поэтому способствуют нашему индивидуальному развитию. Когда в человеческом мире появились руны, шаманы воспринимали их только как символы, с помощью которых можно познавать Неведомое. Но по мере развития общества, руны стали использоваться в качестве букв алфавита, они стали применяться для рунической письменности. Произошло слияние символов с алфавитом.

– Есть еще одно понятие, о котором я хочу рассказать – сказал Марк. Потерпи немного, я уже заканчиваю.

– Это – Монада. Монада – неделимая, неуничтожаемая, нематериальная, саморазвивающаяся, но бессознательная субстанция. Монада – бессмертный огонь, дарованный нам богом. Он освещает наше сознание, дает возможность индивидуализироваться. Монада – искра божественного пламени становится индивидуальностью, развиваясь в человеческом теле. Елена Рерих так охарактеризовала это понятие: 'Монада или джива, даже не может быть названа духом, ибо она есть луч, сама Абсолютность. Монада становится личным Эго, когда она воплощается. Монада не принадлежит этому миру или плану и может быть сравнима лишь с нерушимой звездой божественного Света и огня, низвергнутой на Землю'.

Монада как раз и есть та огненная нить, на которой человек 'подвешен к небесам'.

– Ну что ж, на этом и закончим – сказал Маркел, – пора по домам. Я возвращался домой затемно, было тихо, пахло ночными фиалками и мятой, мягкий свет фонарей, просачивающийся сквозь кроны деревьев, делал тротуар похожим на диковинную пятнистую змею, вытянувшуюся вдоль дороги. На главной улице поселка было людно: прогуливалась молодежь и семейные пары с детскими колясками, пожилые тоже вышли подышать свежим воздухом. Я свернул в темный переулок, мне не хотелось встретить кого-нибудь из знакомых. Я шел и размышлял над информацией, полученной сегодня от Маркела. Всматриваясь в звездное безлунное небо, я пытался рассмотреть в нем ту огненную нить, соединяющую меня со своей Высшей ипостасью и с тем Неведомым, которое мы называем Богом.

'Ледяная' спиралька на руке меня пока не беспокоила. А вот энергия Кундалини во время медитации и иногда перед засыпанием, вибрируя, пробивала позвоночник, взрываясь в голове вспышками белого пламени. Я чувствовал, что подняться выше по огненной нити, она не могла. У нее пока не хватало сил прожечь ту невидимую 'крышу', которая преграждала ей путь к моему 'Высшему Я'. Невидимая преграда, стоящая на пути энергии Кундалини, была фильтром, пропускающим через мое тело только те энергии, которые были для него безопасны. Благодаря рассказам Марка, я уже немного разбирался в чакрах, строении космоса и своей 'многослойности'. Я задумывался о том, что произойдет со мной, когда это случится. Изменюсь ли я внешне или внутренне, появятся ли у меня новые способности? Я жаждал, чтобы 'пробой' скорее произошел, но что я мог сделать, чтобы ускорить его? Только тренироваться, медитировать и ждать.

– Пора собирать рюкзак! – Подумал я, ложась спать. Послезавтра утром мы выезжаем в Аркаим.

Я проснулся. В комнате было темно. Обычно ее освещал лунный свет, но сегодня его не было, то ли тучи скрывали Луну, то ли новая Луна только еще нарождалась. Я сел и потянулся к будильнику, чтобы посмотреть время. Моя рука прошла сквозь него, словно будильник был всего лишь голографическим изображением. Я удивленно посмотрел на руки, и тут увидел бледно голубой луч света, выходящий из груди. Я удивился и встал, чтобы лучше рассмотреть его. Несмотря на темноту, я видел все отчетливо, будто днем, потому что воздух был заполнен мерцающими, на грани восприятия, белыми искрами. Мой взгляд упал на тахту. На тахте лежал я! Я лежал на спине, закинув одну руку за голову, и сладко посапывал. В полном потрясении я рассматривал свое тело. Наконец до меня дошло, что я вышел из него, как из футляра, и теперь мой нематериальный фантом парит, связанный с телом все той же серебристо-голубой 'нитью', которая проходит сквозь меня нематериального и исчезает в потолке.