Галина Андреева-Сапфиро: Подземелья Аркаима [СИ]

На круглой золотой пряжке я увидел выпуклое изображение головы пса-семаргла с львиной гривой и синими сапфирами вместо глаз. Максим ловко обернул пояс вокруг моей талии и застегнул. Затем из футляра появились два золотых широких браслета с гравировкой, украшенных огненными топазами, которые Максим защелкнул на моих запястьях. Одев напоследок широкий золотой наруч, украшенный топазами и сапфирами, мне на левое предплечье, он отошел в сторону и удовлетворенно оглядел меня. Я же стоял, испытывая странное чувство наряжаемой рождественской елки, и со страхом думал, как я в таком виде явлюсь перед начальством Ордена, Хранителями, а особенно перед своими наставниками и отцом, которые тоже будут присутствовать на церемонии.

– Интересно, они будут в обычном военном обмундировании или у Стражей есть специальные наряды для таких случаев? Отец мне ничего не говорил об этом.

– Не хочешь взглянуть на себя? – Спросил Максим и подтолкнул меня к зеркальной дверце шкафа, скрытого в стене.

Увидев свое отражение, я испытал потрясение. На меня смотрел чужак. Год назад я уже отметил незаметно происшедшие изменения в моей внешности. Но сейчас они были разительны. Из зеркала на меня смотрел высокий стройный мужчина с пышной белой шевелюрой – за зиму я отрастил волосы, и теперь они почти доходили до плеч. Да, я уже не выглядел подростком! Необычная верхняя одежда до колен, будто сшита из шкуры черного дракона; на ее фоне контрастно выделяются золотые браслеты и пояс. Огненно-рыжая атласная рубашка с воротником стойкой, белоснежные волосы и большие темно-синие глаза на худощавом бледном лице – за зиму загар сошел, а новый еще не появился.

Новый наряд не делал меня смешным. Наоборот, придавал уверенности: будто надев его, я превратился в другого человека. Наряд был последним штрихом, завершившим мою метаморфозу. Угловатый худой подросток превратился в привлекательного молодого человека, уверенного в себе умелого воина, да к тому же еще и могущественного 'мага', с точки зрения простого обывателя. Теперь я был похож на того человека, чье отражение увидел во сне в зеркальной призме, стоящей в сумрачном зале незнакомого замка, затерявшегося во времени. Я походил на своего предтечу, дальнего предка, передавшего мне свои гены. Во мне пробуждалась память о моем бывшем могуществе, память Семаргла из клана Владык. Я чуть изменил настройку зрения: теперь вокруг меня мерцала радужная полупрозрачная аура, обрамленная огненной окантовкой – моя новая плазменная оболочка. А на уровне груди переливался всеми цветами индиго крылатый жезл, охваченный тремя витками спирали: знак Семаргла.

До зала, где будет происходить церемония Представления меня Стражам и Хранителям в качестве 'новорожденного' Семаргла, мы с Максимом добирались полчаса. Небольшой отрезок времени, но мне хватило его, чтобы измениться внутренне. Из комнаты в гостиничном крыле подземного комплекса вышел один человек, а в зал собраний Храма Звездных Странников вошел уже другой. Когда я увидел себя в зеркале в одеянии лорда из клана Правителей, то потрясение от этого послужило спусковым крючком для открытия кладовых подсознания. Собственно говоря, открыла эти подвалы синхронизация моего сознания с сознанием моей тонкоматериальной бессмертной сущности, обитающей в многомерном пространстве. Катаба совместила мое прошлое и настоящее и позволила обрести целостность, адаптировав тело и разум к восприятию высших сфер или, как говорят Хранители, расширила горизонты сознания, подняв его до уровня Сверх-Эго. Но для адаптации нужно время. Моему мозгу предстоит осознать, что его возможности невероятно возросли. Собственное отражение в новом облике в зеркале послужило толчком для слияния человеческой сущности, называемой Глебом Дубровым, и моим высшим аспектом с плана архангелов; тем, кто являлся в сновидениях в виде Семаргла, чтобы слившись со мной, сделать меня более совершенным существом. Оставаясь все тем же Глебом, но обретя новые способности, я изменился ментально: я повзрослел, отрочество закончилось. Прошлое не открылось мне во всей полноте, оно всплывало в памяти туманными картинами, неясными образами, на мгновение обретающими резкость, а затем опять растворяющимися в дымке времен. Но я вспомнил ощущение своей прошлой силы и бремя ответственности за подвластных мне когда-то давно миллионов подданных. И еще я обрел внутреннее спокойствие, пришедшее ко мне с ощущением собственного могущества.