Ярослав Георгиевич: Проспавший смерть, опоздавший к рождению [СИ]

И с этого момента все последующие попытки со стороны остальных как-то навредить девушке или втереться к ней в доверие пресекались, она будто приобрела защитника – несмотря даже на то, что и не думала благодарить за всё это, и не посмотрела на него ни разу. Когда их погнали в трюм, понятное дело, мужчина не отпустил её далеко, не дал затеряться в кромешной темноте и давке.

Сколько после этого длилась их борьба за выживание, когда приходилось сражаться за каждую крошку еды, за каждую каплю воды, даже за воздух и жизненное пространство – сказать трудно. Девушка ничего не делала сама, хотя и позволяла себя кормить и поить. Судя по всему, она всё так же не обращала никакого внимания на происходящее вокруг, всегда молчала, и почти не двигалась.

И в переполненной голодными и злобными невольниками темноте они выжили лишь чудом. Мужчина сам думал несколько раз, не лучше ли умереть, и возродиться где-нибудь на неизвестной планете, находящейся на их пути – но внезапно появившаяся ответственность перед безымянной красавицей теперь не давала этого сделать, да и работорговцы, наверняка, должны были предусмотреть подобный исход.

Но, на самом деле, этот долгий и тяжёлый путь в звёздах, как и вообще всё, что он пережил раньше – оказались лёгкой разминкой перед настоящим адом. Ведь в конечной точке этого путешествия в один конец груз человечины принимали Людоеды – монстры, метра под два ростом, с жуткими, мерзкими, совсем нечеловеческими лицами, делавшими их похожими не то на насекомых, не то на каких-то ящеров, или даже жаб, со склизкой, покрытой частыми бородавками и наростами кожей… Они были отвратительны, но больше, чем внешний вид, ужас вселяло то, что они делали. Словно специально, наслаждаясь произведённым эффектом, эти чудовища погнали невольников через кошмарного вида бойни, где висели на крюках и лежали на залитых кровью столах разделанные человеческие туши. Что было особенно ужасно – все они были не мертвы, каким-то образом жизнь поддерживалась в жутких обрубках… Зачем, и почему это делалось – было непонятно.

Мужчину едва не стошнило, несмотря даже на то, что желудок его был пуст. Он хотел набросится на конвоиров – ведь, всяко, гибель в бою, пусть даже и безнадёжном, это гораздо лучший исход, чем бесславная кончина в руках мясника. Но, как оказалось, вероятность подобного исхода была предусмотрена, и пресекалась на корню – тело просто не послушалось, оно продолжало идти дальше, будто управляемое извне. Это открытие вообще вызвало панику. Правда, оказалось, что в некоторых пределах контроль над собой всё же остался, нельзя было лишь выбиться из ритма, с которым невольники шагали, остановиться, или свернуть в сторону.

Их ввели в помещение, похожее на улей – из-за многочисленных ячеек в стенах. Контролируемые неведомой силой люди, крича и плача, с глазами, полными отчаяния, выстроились в очередь, и стали забираться и ложиться в эти ячейки сами. Двое представителей иной расы, то ли медики, то ли, скорее, ветеринары, подходили к каждому, подключали трубки, в рот и в другие отверстия, делали уколы – предназначенные, видимо, для того, чтобы погрузить сон.

Когда очередь дошла до той, кого он так оберегал всё это время – он бессильно застонал. Она, правда, всё так же ни на что не реагировала, молчала, в отличие от многих, и в глазах её так и не появилось даже искорки интереса к дальнейшей судьбе. Но от этого было не легче. Когда рабыню подвели к медикам, один из конвоиров резко взмахнул конечностью в её сторону и издал нечленораздельный звук, похожий на рёв дикого животного – судя по всему, сказал что-то. Ему ответили, тоже совершенно неразборчиво – на первый взгляд, фразы или слова, сказанные разными представителями этой странной расы, ничем не отличались. Но девушка остановилась, причём, непонятно было, кто всем этим управлял и как дал команду. А заинтересовавшийся ею Людоед подошёл и деловито начал крутить замершее тело и тыкать в неё длинным когтём. Словно удовлетворившись, он рыкнул опять.

Невольница со стеклянными глазами ещё раз повернулась и пошла в обратную сторону – туда, где были бойни. Конечно, её могли позвать и в другие места, и маршрут мог просто пролегать мимо этих жутких комнат – но мужчина больше не думал, решившись, наконец, применить своё последнее средство. Ведь кое-какие действия он всё ещё мог совершать – этим и воспользовался. Чуть подняв руку, в которой всё так же был зажат подарок Разрушителя, он заорал: