Юрий Иванович - Второй шанс

Господин Тьямов всё-таки уточнил:

– Вдруг это кто-то из «наших товарищей» решил вмешаться? И оплатил отряд снайперов из другой страны?

– Сомневаюсь. Суммы на это уйдут просто астрономические. А для чего? Чтобы уничтожить академика? Чтобы его труды не достались нашей стране? Тогда дешевле было организовать вывоз самого учёного и всего, что его окружает. Чем занимался академик, мне известно в общих чертах. Работы, ведущиеся в этом направлении за рубежом, мы тоже анализировали. Но вывод напрашивается только один: сделанное Кохом открытие уже продублировано, развито и запущено в жизнь. Ну а чтобы у нас такого не возникло, гения-конкурента убирают. Пока вокруг него всё было тихо, за ним просто следили. Но как только обстановка резко накалилась, решили старика убрать.

Трое за столом вновь переглянулись, и председатель приказал:

– Полковник, спасибо за откровения. Отправляйтесь обратно в следственный отдел!

Когда тот вышел, председатель обратился к секретарю президента с досадующими нотками в голосе:

– Вариант с удачными разработками по омоложению у англичан ваши аналитики не отработали. Просчёт! И очень большой.

– Сейчас же отдам распоряжение! – решил секретарь, озадаченно мотая головой. Только вот господин Тьямов раздражался совсем по иному поводу.

– Да начхать на тех англичан и скрывшихся снайперов! Вы мне ответьте: куда пропал академик? Немедленно! В первую очередь! А уж потом, куда сбежала его телохранительница Вера! И с какого бодуна её все величают по имени-отчеству? Тоже мне Павловна нашлась!.. Почему словно сквозь землю провалились Бурый, его племянник Паровоз и какой-то там Наркуша? Про залегшего на дно Лавсана вообще не говорю! Люди его величины так просто спрятаться в подполе какой-то дачи не могут. Где они все? Где прячется старик, который толком уже ходить не может? Хромает со времён Второй мировой, а сбежал? Как?! Куда?!

В повисшей после этих восклицаний тишине стало отчётливо понятно, кто верховодит на данном совещании. Да и главное лицо госбезопасности пусть косвенно, но признал это. Потому что слишком жалко и неуверенно прозвучало его обещание:

– Будем искать.

Степень усталости детского организма измеряется атакующими его болезнями. Как только дитё ослабнет – оно заболевает. Если перенапряжение будет слишком большим, ребёнок вообще может умереть.

Эту истину лишний раз подтвердил – а может, и опроверг? – гость Прасковьи Григорьевны, спавший с краткими перерывами почти трое суток. Только и вставал, чтобы напиться, поесть наспех, облегчиться и вновь привалиться головой на подушку. Да и температура постоянно держалась на отметке тридцать семь и пять. То есть ещё и недуг какой-то имелся, с которым организм пытался справиться самостоятельно.

Чего уж там, открывая глаза, Александр Свиридович пытался бодриться, настроить себя на движение.

– Вот сейчас как начну приседать!.. Да как начну отжиматься…

Затем три глотка воды, две ложки каши, и… глаза уже закрыты. Радовало хозяйку только одно: что жара не было и ребёнок ел. В охотку ел, пусть и мало. Потому и просыпался, что организм требовал необходимый минимум, получал его и опять успокаивался во сне.

О том, чтобы сходить к соседям и поднять тревогу, Козырева и не помышляла. Только и выбралась в магазин второго дня, принеся в рюкзачке свежего хлеба, масла, сахара, овсянки и колбасы двух сортов. Больший груз нести не смогла. И так пришлось несколько раз приседать на завалинки и отдыхать. Да и когда в последний раз столько волокла, не могла припомнить. По правде говоря, сомневалась, что донесёт, придётся кого-нибудь уговаривать из встреченных посельчан.

Но дошла. Потому что силы какие-то прибавились и странная болезненная одержимость. Потому что дома ждало живое чудо, одним только своим видом разжигая в душе тлеющий огонёк надежды. Хотелось верить. Очень хотелось верить, что мальчик обещал помочь не просто на словах. Живой пример превращения старика в ребёнка, причём с полным сохранением памяти и знаний, будоражил сознание, вызывал оторопь и заставлял мечтать о несбыточном.

Всё это вместе взятое и давало старушке, успевшей уже смириться с неизбежностью смерти, всплеск физической активности. Сладкое и желанное словосочетание «новая жизнь» манило, заставляло трепетать сердце и готово было толкнуть на любые подвиги или безрассудства.

Когда ребёнок наконец-то выспался, то заявил о своей полной боевой готовности и бодро отправился умываться. А по возвращении в горницу его встречал празднично накрытый стол. Расшитая цветами скатерть, салфетки, дорогая посуда. А как живое украшение – принарядившаяся хозяйка дома. Глядя на неё, Александр не удержался от комплимента.