— Это не более чем красивый жест, Амрад, и ты это знаешь, — сердито проворчал Венеций и подошел опасно близко к магистру ордена. — Я не стал бы рисковать жизнью своей и двух рот моих бойцов, так что можешь сколько угодно демонстрировать превосходство, жертвуя собой. Ударной группе нужен этот корабль. Нужен целый орден космических десантников под твоим началом. Это сражение будет выиграно, но сплоченностью. Оно будет выиграно всеми нами.
— Ты ведь хочешь взять командование на себя, правда? — огрызнулся Амрад. — По тебе же видно, Венеций. Не в этом ли Ультрамарины разбираются лучше всего?
— Уж всяко лучше тебя.
— Ну, так возьми! — вспылил Амрад. — В Кодексе четко прописано, как это делается. Можно на кулаках, на клинках или на болт-пистолетах с пятидесяти шагов. Одолеешь меня, бери командование флотом в свои руки и делай что вздумается. Только так ты добьешься своего, потому что, пока я стою на ногах, я никогда не откажусь от исполнения моим орденом своего долга. Так что, капитан Венеций Орикалкор из Ультрамаринов, не упусти возможности завоевать славы с этой флотилией, потому что вскоре командовать будет нечем!
По голодисплею побежали простыни данных, напоминающие поименный список погибших в некоей великой битве, однако в каждой строчке значился не отдельный солдат, а десятки, сотни, тысячи, а иногда и миллионы жизней.
— «Рискованный», «Магна патер», «Осада Корва», «Злобный», «сабельная» группа Омикрон. Мне продолжать? — выпалил Амрад. — Мир-механизм не остановится только потому, что вы отступили и отдали Варвенкаст на растерзание. А дальше что? Выдвинитесь на его уничтожение, когда он покончит с предложенным ему блюдом? Или снова сбежите и будете наблюдать, как он поедает одну планету за другой? Или вы ждете божественного откровения, как взорвать эту штуку? У тебя есть всего два варианта: сдавать неприятелю миры или погибнуть, сражаясь. Я единственный предложил иной выбор и теперь собираюсь воспользоваться предоставленной мне возможностью, если выйдет. Но ежели ты хочешь отвечать за грядущую катастрофу, которая непременно случится, сейчас самое время. Оружия у нас здесь хватает, свидетелей предостаточно. Прими мое командование на себя, Венеций, но прежде подумай, действительно ли этого хочешь.
Шехерз не знал капитана Венеция лично и мог только строить догадки, что он за личность. Вполне возможно, он был из тех, кто готов пересечь психологический порог и с оружием в руках пойти на другого космического десантника. А может, он просто искренне верил, что Имперский флот найдет какой-то способ вступить в схватку с чудовищным механизмом, не погибнув раньше времени. Если именно в этом крылась причина, тогда эти двое непременно подерутся. Шехерз прекрасно понимал, что магистр его ордена ни за что не уступит.
Венеций отвернулся от Амрада и двинулся прочь, чтобы присоединиться к своей почетной страже.
— Ты сумасшедший, — бросил он, шагая через часовню.
— У каждого своя репутация, — парировал Амрад.
Минуло мгновение, и Шехерз почувствовал, что опасность миновала. То же ощутили и остальные делегаты, расслабив напряженные мускулы и переведя дыхание. Внешне Венеций не выдавал своего отступления, однако именно это он и сделал.
Конклав разошелся в тишине: сказать было больше нечего. Астральные Рыцари выбрали свой путь, и никто не собирался отговаривать их от безумной затеи. Бросая на всех сердитые взгляды, Венеций вывел из помещения свиту.
— Это было первое сражение из тех, что ждут сегодня, — сказал магистр, когда к нему подошел Шехерз. — Остальные ордены привыкли наблюдать, как Астральные Рыцари выбирают свой путь и ожидают, что другие их примирят. Красные Консулы избавляются от всего, что связывало их с жизнью до вербовки, вот почему они солдаты, и не более. У Захватчиков и вовсе нет времени на политику, по ним, уж лучше стоять по колено в трупах. А Ультрамарины считают себя образцовым орденом Космического Десанта, и любой, кто отклоняется от буквы Кодекса, в их глазах неуправляем или того хуже. Пусть думают, что хотят, капитан. Мы делаем что должны.
— Я изучил компьютерную модель защитного экрана мира-механизма, перевел разговор на другую тему Шехерз, — и выявил, что его может пробить твердое тело на низкой скорости. Правда, не представляю, о том ли вы говорили, магистр.
— Ты согласен с Венецием, что план безумен?
— Не то чтобы безумен, но…
— Но что?
Шехерз замялся, подбирая подходящие слова:
Читать дальше