Андрей Двинский - Несвятая троица

Вадик, весь красный от ожога, ошарашенно посмотрел на нас, проморгался. Потом попробовал встать. С некоторым трудом, но ему это удалось.

– Башка раскалывается…

– Давай в темпе вперед, – отрезал все жалобы Андрей. – А то сейчас сюда заявятся бойцы и сделают из нас ежиков, как из этого, – он кивнул на труп.

Вадим взглянул на мертвого монаха и зажал рот ладонью.

– Да твою же дивизию! – зарычал шеф, схватив Вадика за шиворот и рывком поднимая его на ноги. – Некогда блевать!!!

Спустя пару минут, чуть ли не пинками и ругаясь как сапожник, шеф заставил нас идти. У меня забрали сумку, поэтому двигаться дальше стало немного легче. Глотая слезы, я топала за мужчинами, пытаясь понять, за что мне все это?

Вадим Третьяков. Неизвестно где, вторая половина того же дня, ближе к вечеру

В чем Беркут был прав, так это в том, что прежде чем что-то делать, надо подумать. Меня многие, еще со школы называли гением, институт я закончил с красным дипломом. В любой сфере, касающейся информационных технологий, чувствовал себя как рыба в воде. Без ложной скромности скажу, что фирма Андрея целиком держалась на мне, по крайней мере ее техническая часть. Однако я никогда не умел мыслить стратегически, увлекаясь деталями и нюансами какого-либо дела. Зато в них (деталях) я уж разбирался досконально, поэтому мне нередко удавалось делать вещи, которые не мог реализовать кто-либо другой.

Почему я сделал глупость на это раз? Наверное, потому, что не принимал всерьез все эти видимые только мне цветные штучки и до последнего не верил, что из той пирамидки может получиться что-то столь мощное. И где-то на подкорке сидела дурацкая мысль, что все вокруг не реальность, а какой-то странный квест из компьютерной игры. Из этого следовало немедленно сделать определенные выводы.

Под понукания Беркута мы добежали до опушки. Лес заканчивался полосой кустарника, дальше в низине начиналось поле, поросшее какой-то колосистой травой. Культура была странная, примерно по пояс высотой, но я не агроном: это вполне могла быть какая-то пшеница. За полем, примерно в километрах двух, снова чернел лес. Рядом с опушкой, вдоль края кустарника, вилась дорога – две не очень широкие колеи и полоска пожухлой травы между ними. Где-то вдалеке по ней катила телега, вроде как удаляясь от нас.

– Куда дальше? – с трудом отдышавшись, спросил я Андрея.

Беркут осмотрелся, задержался взглядом на телеге и принял решение.

– Пойдем за ней. Не спеша. Смотрим внимательно по сторонам, если кого видим, сразу говорим.

Мы двинулись по дороге за телегой. Вскоре она скрылась за поворотом приблизительно в полукилометре от нас. Наверное, со стороны мы выглядели комично, но в тот момент нам точно было не до смеха. Навьюченные вещами, грязные, мокрые и обгорелые, озираясь по сторонам, мы еле плелись по дороге. Давно я себя так плохо не чувствовал – голова раскалывается, кожу почти на всем теле жжет, мутит до тошноты… Я уже собрался просить Андрея о привале, как вдруг он зло рыкнул.

– Кто-то нас догоняет!

Я оглянулся. Сзади за нами, примерно в километре над высокой травой виднелось облако пыли. В любой момент мы могли оказаться в пределах видимости.

– С дороги, – скомандовал Беркут и первый сиганул в высокую, почти в рост человека, траву.

Мы с Ирой рванули за ним. Андрей пер как танк, меняя направление каждые десять метров. Мы бежали следом, спотыкаясь, стараясь не потерять его из виду. Горло и легкие горели огнем, я понял, что еще минута и кто-то из нас упадет и уже не встанет. Беркут очередной раз вильнул в сторону, мы дернулись за ним. Вдруг Ира споткнулась и с криком растянулась на земле. Я, пытаясь подпрыгнуть, чтобы не наступить на нее, зацепился ногой за рюкзак и щучкой полетел вперед, едва успев выставить руки перед собой. Трава внезапно кончилась, и я кувырком выкатился на тропинку. Упал я настолько неудачно, что стукнулся головой о землю и в третий раз за последние сутки отключился.

Андрей Беркутов, неизвестно где, вторая половина того же дня, ближе к вечеру

Я петлял, на случай, если всадники рванут за нами по примятой траве, отчетливо понимая, что еще чуть-чуть, и кто-то из ребят упадет и не встанет. Пока же они бегут, следовало отойти от дороги как можно дальше и молиться Господу, чтобы нас не заметили. Мы уже почти добежали до леса, который начинался за лугом, когда вдруг трава закончилась, и я вывалился на тропинку. Тропка тянулась к лесу и на самой опушке виднелись полуразвалившиеся строения.