Брайан Герберт - Дюна - орден сестер

– Вы с ней одних лет, и к тебе она может отнестись лучше. – Голос Доротеи звучал скептически; возможно, она видела в Вале свою соперницу. – Однако император просил меня сопровождать его сестру, чтобы у нее в незнакомом мире было хоть одно знакомое лицо. По приказу императора моя работа на Салусе Секундус закончена, я возвращаюсь на Россак.

Ракелла предпочла бы оставить Доротею во дворце, однако она не могла перечить императору Сальвадору.

– Хорошо, тогда ты сможешь вернуться к работе с сестрой Кери, а я дам сестре Вале новое назначение. Мне жаль терять тебя как нашу представительницу при императорском дворе, но здесь у нас уже есть четыре сестры.

Голоса в голове Ракеллы возбужденно шептали – мало кто из сестер так преуспел в обучении, как Доротея, или так готов к трансформации. Может, она станет следующей… Моя родная внучка! Но все сестры должны быть равны, а семейные связи скрыты.

Родив Доротею, дочь Ракеллы Арлетт отказалась расставаться с ребенком. Она хотела бросить орден и, забрав дочку, отправиться на поиски ее отца. Видя такую слабость в собственной дочери, Ракелла приняла важное решение, и ее поддержали все голоса из прошлого.

Преподобная Мать отправилась туда, где лежали в колыбелях новорожденные. Ракелла не мешкая сняла с младенцев бирки и поменяла детей местами, а всех их матерей, включая Арлетт, отправила набирать новых послушниц в школу ордена на Россаке.

С того дня она придерживалась такой политики: дети, рожденные и воспитанные на Россаке, не знали своих родителей. Каждый ребенок начинал с чистого листа, и никто не получал никаких преимуществ.

Когда Доротея выросла, Ракелла послала ее миссионером на Лампадас, чтобы она пожила среди батлерианцев и понаблюдала за ними. Преподобная Мать хотела предоставить ей уникальные возможности для тренировки – погружение в экстремистскую организацию должно было показать внучке, до какого нарушения логики могут дойти люди, одержимые навязанными верованиями. Оттуда Доротея отправилась на Салусу Секундус и работала при императорском дворе. Теперь, после нескольких лет успешной работы, она возвращалась домой. Ракелла не могла сказать об этом вслух, но ее радовало возвращение Доротеи.

Валя негромко сказала:

– Преподобная Мать, если сестра Доротея покидает императорский двор, может, мне будет разрешено остаться на Салусе? Я хотела бы иметь возможность…

– Нет, – не задумываясь ответила Ракелла. Валя была ей нужна не только для помощи в работе с компьютерами. Преподобная Мать отлично понимала, что молодая женщина стремится восстановить положение своей семьи. – Если ты и получишь когда-нибудь назначение на Салусу Секундус, то ради наших целей, а не твоих. Не забудь, что ты теперь в ордене и несешь ответственность перед всеми нами. Теперь твоя единственная семья – орден сестер.

Валя покорно поклонилась.

– Да, Преподобная Мать. Орден сестер – семья, не похожая ни на какую другую. Может, когда-нибудь, если вы сочтете меня достойной, я получу назначение миссионером? Я высоко ценю полученное повышение, но предпочла бы не задерживаться на всю жизнь на Россаке.

– Терпение – одна из человеческих добродетелей, сестра.

Доротея знаком пригласила следовать за ней.

– Идемте, я устроила вам встречу с Анной Коррино.

Пять сестер, служивших при дворе, быстро попрощались и разошлись по своим делам во дворце. Доротея неслышными шагами последовала с Преподобной Матерью и ее свитой дальше по лабиринту коридоров и сводчатых залов в менее людное крыло с многочисленными кабинетами, комнатами для встреч и большими палатами.

У двери одной из больших комнат Доротея остановилась, потом провела сестер через нее в небольшую приемную, где с капризной миной их ждала миниатюрная Анна Коррино. У двери стояла женщина из дворцовой стражи; она смотрела строго и не позволяла принцессе выйти. Хотя Ракелла никогда еще не видела сестру императора, черты фамильного сходства невозможно было не заметить.

Анна говорила отчужденно, с явным презрением.

– Когда вы вчера вечером не появились, я понадеялась, что брат передумал. Но вот вы здесь.

Однако Ракелла заметила тревогу в ее голосе. Стараясь говорить сочувственно, она сказала:

– Мы не хотели вызывать ненужного волнения. Просто опоздал свертывающий пространство корабль. – Она взяла девушку за руку. – Конечно, жизнь будет не такой, как во дворце, но тебе понравится.

– Сомневаюсь, – сказала Анна.