Брайан Герберт - Дюна - орден сестер

Джозеф продолжал сохранять внешнее безразличие. Он намеревался вызвать необходимое кровопролитие. И прервал связь, чтобы его люди могли продолжать работу втайне.

Три больших эвакуационных корабля вылетели на пятнадцать минут раньше срока и направились к батлерианскому флоту.

Эвакуационные корабли – это огромные переоборудованные корабли-роботы; вероятно, это намеренное оскорбление со стороны Джозефа Венпорта. Гилберт узнал конструкцию; ему было известно, сколько пассажиров может находиться на борту, хотя откуда эта информация, он не стал разглашать.

– Удивительно, как быстро сумел их загрузить директор Венпорт: ведь персонал был рассредоточен по многим верфям и фабрикам, – сказал Гилберт, опасаясь, что Манфорд истолкует его тон как восхищенный. – Он очень эффективно провел операцию.

Вождь батлерианцев улыбнулся.

– Какая разница? Страх смерти подгоняет.

Гилберт нахмурился, продолжая наблюдать за кораблями; он проводил в уме быстрые вычисления.

– Нет. Не думаю, что объяснение таково… – Ощущение беспокойства усиливалось. – Пожалуйста, спросите у директора Венпорта, сколько человек эвакуируют.

Манфорд удивился и слегка растерялся.

– А какое это имеет значение? Мы будем держать их в плену на их собственных кораблях. Разберемся позже.

– Мне нужно знать количество. Это важно.

Пожав плечами, Манфорд кивнул Анари Айдахо, и та снова открыла канал связи. Через несколько мгновений на экране появился раздосадованный Джозеф Венпорт.

– Что еще вам нужно? Три корабля уже в пути.

– Мой ментат хочет точно знать, сколько человек персонала эвакуируется на этих кораблях.

– Зачем? Корабли уже в пути. Сосчитаете, когда они к вам прибудут. Там все, кого вы не убили.

– Он настаивает.

Рядом с Манфордом показался Гилберт.

– Почему вы не хотите отвечать на этот вопрос, директор Венпорт?

Тот пробормотал что-то пренебрежительное о ментатах и сказал:

– Шесть тысяч двести восемьдесят три человека – но число может быть неточным. Я не знаю точно, скольких вы убили, взорвав фабрики.

И он неожиданно прервал сеанс связи.

В мозгу Гилберта шли молниеносные расчеты. Встревоженный, он обернулся к Манфорду.

– Этого не может быть. У него не было времени, чтобы переместить на корабли столько людей. Что-то тут не так.

Пилот из числа жителей пустыни вел машину прочь от сиетча и почти ничего не говорил. Вориан чувствовал, что опустошен и печален. Хотя он никогда не сдавался, сейчас он не видел поводов для оптимизма. Один из фрименов перевязал ему рану на плече, но сделал это кое-как, как будто не думал, что Вори проживет достаточно долго, чтобы выздороветь. Раненую руку Гриффина тоже перевязали.

Когда пилот высадил их на погодной станции, он дал им литрак воды.

– Наиб Шарнак говорит, что вы переплатили. Не тратьте ее зря.

И улетел на машущем орнитоптере, оставив их одних.

Одни в пустыне, застрявшие на автоматической станции наблюдения за погодой, эти двое молча смотрели друг на друга и сравнивали свои воспоминания.

Погодная станция ютилась в небольшом углублении среди скал посреди пустой равнины; насколько хватал глаз, среди бесконечных дюн торчали лишь несколько камней.

Вори открыл станционное убежище, сосредоточившись на необходимости выжить. Гриффин стоял рядом, выражение лица у него было нетерпеливое.

– Может, здесь есть аварийные запасы воды.

– Воды нет. Здесь нет.

Они нашли запас жестких галет, которые сохранят им жизнь, если они сумеют за несколько дней вызвать спасателей. Вори перенастроил приборы связи, чтобы послать сигнал на самых разных волнах, но станция наблюдения за погодой была устроена в самой глубине пустыни намеренно. Учитывая количество статического электричества, тучи песка и пыли и бури на разных стадиях развития, связь наверняка была очень ненадежной.

Гриффин настоял на повторе сигнала – его передавали каждый час. Вскоре он вышел из пристройки, где хранилось оборудование, вытирая руки.

– Я снова отправил сигнал. Скоро кто-нибудь появится.

– Если кто-то слушает. Кто знает, как часто прослушивают эти станции?

– Кто-нибудь обязательно услышит.

Вори не спорил. Он пробыл на Арракисе дольше молодого Харконнена и преодолел немало трудностей и препятствий. Гриффин полагал, что кто-нибудь из чистого человеколюбия организует спасательную операцию, потому что люди ждут помощи друг от друга. Когда-то Вори тоже в это верил, и, будь это Кеплер, не усомнился бы.