Брайан Герберт - Дюна - орден сестер

Наконец Ракелла согласилась.

– Хорошо, отправляйся на Салусу Секундус и возьми с собой Анну. Твой опыт работы у Коррино, возможно, наша самая большая надежда.

Валя сопровождала Анну Коррино, Доротею и двух новых Преподобных Матерей до места на полимеризованной площадке, где приземлился шаттл. Анна была уступчива и послушна, хотя непрерывно изрекала непонятные фразы. Глаза и лицо у нее были лишены какого-либо выражения.

Аппарат был готов к старту. Валя нервно попрощалась с Анной (та никак не откликнулась), после чего Преподобные Сестры помогли ей сесть в шаттл. Прежде чем ступить на трап, Доротея повернулась к Вале.

– Тебе пора делать выбор. Будешь ли ты на моей стороне, когда я вернусь? Ракелла не единственная, кто слышит голоса памяти. Теперь многие из нас знают историческую правду; нам рассказывали ее не всю. Преподобная Мать Ракелла ужасно рискнула, подвергнув опасности наши души – наши человеческие души! – ради своего честолюбия. Я не верю в то, во что верит она, и не буду принимать такие же решения, особенно относительно драгоценных программ рождения! – Она фыркнула от отвращения. – Я все знаю, потому что среди других голосов слышу и память Ракеллы. Когда я сообщу об этом батлерианцам и они явятся сюда искать компьютеры, которые, как мы обе знаем, спрятаны в пещерах, кем ты станешь – моим союзником или врагом? Подумай об этом.

Валя застыла, чувствуя, как по коже поползли мурашки.

– Ты дала клятву верности ордену сестер. И не можешь ее нарушить.

На виске Доротеи билась жилка.

– У каждого человека есть высшее призвание – уничтожать мыслящие машины. Теперь я знаю правду и слышу зов поколений, уничтоженных Омниусом. Это произошло из-за высокомерия, из-за того, что люди возомнили, будто всегда смогут контролировать технику, которую сами создали. Нельзя позволить, чтобы это повторилось! «Не уподобляй машину человеческому мозгу».

Валя подхватила:

– Мозг человека свят.

Доротея поднялась в шаттл и закрыла за собой люк.

Местность в окрестностях штаб-квартиры батлерианцев напомнила Гилберту древние пейзажи Старой Земли, с ее пологими зелеными холмами, разбросанными на местности сельскими домами и живописными стадами пасущихся овец, коз и коров. Даже животные были порождением земных. Все в целом напоминало «Хижины в Кордевилле», картину Ван Гога – художника, перед которым преклонялся Эразм.

В частном доме вождя батлерианцев Гилберт и Манфорд позавтракали на свежем воздухе экологически чистыми продуктами.

Манфорд ожидал многого от экспедиции к верфям Тонариса и потому был разговорчив.

– Если ваш прогноз верен, директор, нас ждет большая победа – именно то, что нужно, чтобы держать моих соратников в тонусе. Мы сделаем доброе дело для человечества. Я рад, что вы увидите это вместе с нами.

Стараясь сохранить атмосферу, ментат ел, хотя не чувствовал голода.

– Прекрасно, что вы находите полезным мой прогноз. Но я предпочел бы не сопровождать флот. Я не военный и не могу пренебречь своими обязательствами перед школой. Мне нужно руководить важными учебными программами.

Как обычно, у себя в кабинете он попрощался с независимым роботом, спрятал сферу памяти и с тревожным чувством улетел. Он не любил оставлять сферу Эразма в одиночестве, но у него не было выбора. Его вызвал Манфорд. Гилберт понимал, что в определенном смысле он слуга двух господ, причем оба они инвалиды.

Вождь батлерианцев нахмурился, услышав ответ.

– Вы не хотите вместе с нами увидеть, оправдался ли ваш прогноз ментата?

Гилберт сохранял спокойствие.

– Я знаю, что он оправдается.

– Тогда я хочу, чтобы вы присутствовали, по личным соображениям, – сказал Манфорд. – На случай, если понадобится коррекция.

Зная, что посоветовал бы в этом случае Эразм, Гилберт больше не возражал.

Чувствуя себя не в своей тарелке, Гилберт стоял на платформе рядом с Манфордом Торондо. Перед ними на взлетном поле у готовых к старту кораблей собрались торжествующие батлерианцы. Безногий сидел в паланкине, покоившемся на плечах двух носильщиков, но мастер меча, как статуя, стояла рядом.

Манфорд с улыбкой смотрел на толпу. Он взглянул на Гилберта.

– А теперь, как я и обещал, пора реабилитировать вас, директор Альбанс, показать всем этим людям, что вы прощены, вы достойный наш последователь и сомневаться в вашей верности невозможно.