Брайан Герберт - Дюна - орден сестер

Гилберт все еще переживал последствия диспута, на котором выступил в поддержку мыслящих машин – только теоретически и в учебных целях. Он был глупцом, когда думал, что яростные борцы с технологиями могут быть логичными и объективными. И подверг себя опасности.

Теперь, когда на Лампадас вернулся Манфорд со всеми своими приверженцами и в сопровождении множества кораблей, обстановка резко ухудшится. Распространились слухи, были отправлены отчеты. И из столицы на главном материке Лампадаса Манфорд Торондо потребовал от Гилберта объяснений и отказа от сочувствия ненавистным мыслящим машинам.

Высоко над плавучими зданиями комплекса Гилберт прошел по краю крыши на противоположную сторону, откуда мог смотреть на соединенные здания. Ночью отдельные сооружения подверглись разгрому, окна были выбиты камнями, на двери офиса намалевано: «Поклонник машин!» Один поразительно примитивный рисунок изображал самого Гилберта, совокупляющегося с мыслящей машиной. Неужели его учеников отбирали из самых умных и талантливых?

По его приказу рабочие закрашивали рисунки и устраняли повреждения. Он понимал, что на дебатах следовало вести себя осторожнее и хитрее. Его вина, что вспыхнуло недовольство, и все же он не понимал, как его ученики могут так варварски поступать с уважаемой школой.

Многие из них сохраняли объективность, втайне были на его стороне, но боялись критиковать ярых батлерианцев. Один юноша, проходя мимо, шепотом сказал:

– Мы с вами, сэр. Мы знаем, что на дебатах вы говорили не всерьез.

Гилберт надел шляпу и глубоко вдохнул. Утро было холодное, но тем не менее он покрылся испариной. Он верил в факты, в данные, в науку – и основал на этом прочном фундаменте школу ментатов. За свою жизнь он делал много прогнозов. Он стал математическим предсказателем, используя статистику, а не паранормальные силы, чтобы давать верные прогнозы. Хотя ученики-батлерианцы составляли в школе меньшинство, он не учел, что они большие горлопаны, чем умеренные, и склонны к преувеличениям и запугиванию. Ему следовало рассчитать, как скоро батлерианцы заставят других учеников выступить против него или по крайней мере устраниться от защиты своего директора.

Спускаясь, Гилберт понял, что нужно найти способ отвести от себя эту глупую ярость.

В отличие от крыши, в кабинете было темно и мрачно. Гилберт опустил все жалюзи, чтобы иметь возможность поговорить с маленьким золотистым шаром, хранившим Эразма.

Независимый робот был непреклонен.

– Все погибнет, если толпы Манфорда найдут мою сферу памяти. Это было просто упражнение… или ты хотел силой логики переманить их на нашу сторону?

– Я хотел научить их думать!

– Если Манфорд Торондо натравит на тебя своих людей, нам придется покинуть школу. Ты должен убедить их. Извинись – солги, если нужно. Делай то, чего они требуют. Если тебя придут линчевать, я не смогу тебя защитить – и себя тоже.

– Понимаю, отец. Я этого не допущу, обещаю.

– Но что, если ты умрешь? Я беспомощный окажусь приговоренным к заключению здесь, в тайнике. Как я выживу? Ради тебя я пожертвовал всем. Я вывел из строя оборону машин у Коррина и сверг власть Омниуса – только ради того, чтобы спасти тебе жизнь!

Гилберт склонил голову.

– Знаю. И обещаю помочь тебе – но сначала я должен убедить Манфорда Торондо, что не опасен.

И вот, чтобы умиротворить недовольных, директор школы произнес перед публикой речь. Он говорил самым убедительным тоном.

– Нужно прекратить обсуждение вопроса о том, в какой мере приемлемы технологии. Нужно не измерять их, а встать против.

Он почти час красноречиво говорил, пытаясь убедить буйное меньшинство в своей искренности.

Его отступление с прежних позиций и извинения до определенной степени успокоили Алису Кэрролл и других разгневанных учеников, но Гилберт понимал, что проблема остается.

Ему сообщили, что Манфорд Торондо лично явится расследовать происходящее.

Когда вождь батлерианцев решил лично оценить положение в школе ментатов, Гилберт понял, что это и есть самые опасные дебаты.

Манфорд подплыл на моторной лодке к центральной плавучей платформе. Он явился на плечах женщины-мастера меча, и уже это было дурным знаком. Гилберт знал, что безногий позволяет носить себя в паланкине, отправляясь на обычный митинг, но на плечах Анари Айдахо он отправлялся в бой.

Встречая Манфорда, Гилберт всем своим поведением показывал, что раскаивается и готов сотрудничать.