Брайан Герберт - Дюна - орден сестер

Пока ни один из прототипов не мог сравниться с тем, что они с Эльчаном делали раньше, зато интерфейс получился лучше. Каждая экспериментальная конечность оканчивалась набором рецепторов; Птолемей соединил их с собственным мозгом. Сосредоточенно думая о каком-нибудь действии, он вызывал реакцию искусственных мышц и нервов, но это требовало солидных усилий. Он хотел сделать интерфейс таким чувствительным, чтобы искусственная конечность реагировала на неосознанные сигналы. Человек не может нормально действовать, если каждое малейшее движение требует значительных усилий и планирования.

Исследовательские программы, которыми всю жизнь занимался Птолемей, всегда осуществлялись коллегиально и объективно, их целью было всеобщее благо. В детстве они с братьями и сестрами играли, представляя, кому смогут помочь, и предаваясь утопическим фантазиям, воплотить которые смогли после поражения мыслящих машин. Но теперь он понимал, что такой подход неразумно и опасно исключал наличие разрушительных сил зла и невежества.

Птолемей почти не спал и беспрестанно работал. Его больше ничто не интересовало. Прежде он всегда работал с коллегой и теперь постоянно испытывал боль одиночества. Сотрудничество и общение с Эльчаном служило катализатором прорывов, но теперь Птолемей остался один, его спутником стал шепот воздуховодов, гул систем жизнеобеспечения и бульканье питательной жидкости в чанах, где росли искусственные конечности. Исчезли радость исследования и торжество, которое порождали маленькие успехи.

Птолемей всегда хотел помогать людям, чтобы те, у кого ампутированы конечности, могли нормально жить, а у обожженных восстанавливалась кожа. Он мог бы стать героем, прославляемым по всей империи. Но его добрые дела и щедрое сердце вызвали только ненависть, и это стоило жизни доктору Эльчану.

Он закрыл глаза, вспоминая, с какой гордостью и удовлетворением показывал Манфорду Торондо его новые ноги. Он надеялся изменить жизнь вождя батлерианцев, заставить его улыбаться и принять технологии. Исследователь с содроганием закрыл глаза, но не мог забыть свирепого лица мастера меча, рубящего на куски искусственные ноги, уничтожающего их… и это было только начало.

Птолемей вспотел. Своим даром он должен помочь мечтателям вроде Джозефа Венпорта, чтобы они могли противостоять Средневековью, которое собираются навязать миру фанатичные толпы.

В тишине лаборатории ему все еще слышались крики Эльчана.

Открыв глаза, Птолемей увидел, что все искусственные конечности, отвечая на импульсы его мысли, шевелятся и дергаются, как вскинутые руки солдат победоносной армии. И все руки сжимали кулаки.

Внутри куполообразного ангара перед ним стояли три чудовищные машины – неподвижные, но тем не менее внушающие страх. Сегментированные ноги, хватательные руки, встроенные оружейные башни, сенсоры и цепи… всем этим управляли из защитной камеры, в которой когда-то был заключен лишенный тела мозг тирана.

Птолемей молча обошел тела, изъятые из враждебной среды Денали. Вооруженные ходячие были почищены, просвечены и проверены на повреждения. Птолемея поразило, что системы сохранились в целости даже после десятилетий пребывания на кислотном воздухе.

Каждый бронированный ходячий был уникален – его сконструировали для особой цели и модифицировали сообразно вкусам использовавшего его кимека. Перемещая защитные камеры с одного механического тела на другое, кимеки по желанию меняли физический облик, словно экзотическую одежду. Хотя это были механические устройства и использовались механические приемы, тела ходячих строили люди под контролем людей. Неподвижные фигуры кимеков воплощали худшие кошмары батлерианцев, но Птолемей совсем их не боялся. Он представлял, как изменилась бы его жизнь, будь в его распоряжении такое боевое тело и он мог бы встать на пути варваров на Зените…

Сложное оборудование, которое предоставил в его распоряжение директор Венпорт, превосходило оснащение даже самых лучших лабораторий, в которых ему приходилось работать. Он мог получить любой инструмент, химикалии, орудия, какие только мог вообразить.

За прошлый месяц он познакомился с другими исследователями; все это были одержимые и решительные люди и, вероятно, с собственной болью, как и он. Теперь они объединились ради общей цели – защиты и спасения цивилизации. Это было нечто гораздо большее, чем тайная работа над открытиями и поиск истины в одиночестве.