Александр Машошин - Предвестники зари

– О тебе лично. Алекс видел тебя во сне, и сон был… не очень хороший.

Воздух возле двери каюты замерцал, и возникла голограмма Падме. Бывшая королева планеты Набу, затем Сенатор и супруга одного из сильнейших рыцарей-джедаев Галактики, а ныне – «душа» нашего не совсем обычного космического корабля. Она не была запрограммированной имитацией, как думали большинство тех, кто с ней сейчас общался, вовсе нет. Хотя бы потому, что помнила такие вещи о себе прежней, каких не мог бы знать ни один программист. И умела кое-что, недоступное обычным голографическим проекциям. Каким образом удалось воскресить её сознание после смерти, толком не знал, наверное, даже тот, кто это сделал: Тёмная Сторона Силы умеет хранить тайны.

– Привет, братишка, – сказала Падме.

– Привет, сестрёнка, – улыбнулся я. Конечно, трудно вообразить, чтобы мы с Её Королевским Величеством, и вправду, были родственниками: где Земля и где Набу, между нами почти пол-Галактики! И всё же, слова «брат – сестра» как нельзя лучше отражали наши с ней теперешние взаимоотношения. К тому же, при желании между нами можно найти некоторое сходство: у обоих тёмные волосы, похожая линия бровей, разрез глаз, уголки губ… Сказать кому-нибудь, что мы двоюродные – вполне бы поверили.

– Что за сон? Рассказывай! – потребовала Падме.

– Сначала-то всё было, в общем, неплохо. За мной гнались, меня спасла знатная дама. Я и не понял, что это ты. А потом мы летели на спидере мимо Храма и увидели начало…

– …Резни, – подсказала Осока.

– А дальше? – спросила Падме, придавая своему изображению плотность материального тела и присаживаясь на край кровати.

Я рассказал, что было дальше. Падме слушала, и в тёмных глазах её читалась грусть. А затем вдруг произнесла нечто совсем неожиданное:

– Какого ты, однако, высокого мнения обо мне. Совсем не уверена, хватило бы у меня духу на такой поступок.

– Не прибедняйся, ещё как хватило бы, – отозвалась Осока. – Уж я тебя знаю достаточно.

– Вот только не надо мне это проверять, хорошо? – строго сказал я. – Вообще, Падме, поклянись, пожалуйста, что никогда и ни при каких условиях не пойдёшь на таран. Так мне будет спокойнее.

– Пожалуйста, клянусь. Не пойду сама и не позволю ни одному пилоту таранить что-либо мной. Пока существую как личность, – добавила Падме после паузы.

– Интересный способ избежать судьбы, – заметила Осока с ноткой ехидства. – Надо будет взять на вооружение. Ну, а если, всё же, не будет другого…

– Сплёвывай!! – хором перебили мы с Падме.

– М-да, теперь даже я начинаю верить, что вы где-то родственники, – проворчала Осока.

– Ребята, а у меня ведь тоже для вас интересная новость, – спохватилась Падме. – Рийо, как узнала, сразу Библиотекарю сообщение писать принялась. Помните, я сличала навигационную базу покойной «Рапиры» со своей?

– Да, и обновления из неё брала, – сказал я. Перед тем, как похоронить в звезде захваченный нами последний из трёх кораблей знаменитого «ятаганового» семейства, мы выпотрошили его практически полностью, забрали и компьютеры.

– Так вот. А сегодня ночью вспомнила, что другим-то кораблям мы эти изменения пока не «накатывали». И решила сделать хотя бы «Борцу» и «Кориолану», пока они здесь. Хорошо, что сначала посмотреть догадалась! У «Кориолана» база не менялась с шестьдесят пятого года, он ведь болтался на приколе. И там есть не только приснопамятная Камино, но и ещё четыре системы, которых нет у меня.

– Точнее сказать, ни у тебя, ни на «Рапире», – поправила Осока. – А ведь это данные Храма, самые подробные базы из возможных.

– Следовательно, там, как и на Камино, может быть нечто очень интересное? – предположил я.

– Весьма вероятно. Падме, ты не смотрела в рехене «Кориолана», старой планетарной лоции там нет?

– Нет, – вздохнула Падме. – Носитель, судя по бортжурналу, меняли наши парни, когда готовили его к первому прыжку. Старый восстановлению не подлежал. Может быть, у Джин-Ло найдётся версия тех лет.

– Покажешь расположение этих систем на большом проекторе? – попросил я.

– Конечно, пойдёмте.

Для обычного человека открыть дверь каюты рукой – простейшее действие, но для нашей «хозяйки» это было серьёзное достижение. Если бы не магистр Кеноби, с которым мы встретились на планете Бьева, нам бы и в голову не пришло, что такое вообще возможно. У Падме всё ещё не идеально получалось взаимодействие с материальными объектами. Нет-нет, а её руки помимо желания проходили сквозь предмет, и тогда она, досадливо поморщившись, повторяла манипуляцию снова. Впрочем, это случалось всё реже, я не сомневался: ещё месяц, и она научится окончательно.